Васькина френдзона
Шрифт:
Матвей вылез из салона, чтобы встретить свою девушку. Далее последовал поцелуй, от которого я недовольно поморщилась, а потом её:
— Я на заднем сидении не поеду!
«Милая да, Матвеюшка?» — саркастически заметила я, не решаясь озвучить это вслух. А фигушки тебе, дорогая! Это мое законное место с того самого момента, как Сыч впервые сел за руль. Похоже, знакомства у нас не задалось.
— Вась, — позвал матвей, намекая на то, что я должна уступить место.
— Она беременна или стара? А может, у нее клаустрофобия? — спросила вместо того, чтобы плясять под чужие капризы. У
— Это пи…дец! — вздохнул Сычёв, обратя свой взор к небесам, как бы прося помощи у кого-то. Но ее не будет, дорогой мой друг, потому что к двум конфликтующим девушкам побоится сунутся даже бессмертный.
— Так, ясно. Ксю, солнце, садись пожалуйста! Ты же опоздаешь на свой конкурс.
— Сзади я не поеду, — ещё раз повторила девушка, повышая тон.
— Слышь, вызови уже ей такси. Между прочим я тоже опаздываю. А у меня там группа поддержки дожидается, — Слышь я.
— Когда это ты решила выступать? — удивился молодой человек.
— Сегодня.
— Отлично, — скорчила рожицу блондинка, открывая заднюю дверь, — мы не виделись три недели а ты со мной так. Я ещё это вспомню.
— Ой, Ксения, здравствуйте! — натянула я победную улыбку, когда девушка появилась в салоне автомобиля. — Матвей много о Вас рассказывал. Я Василиса, — помахала приветсвенно ручкой.
— Плохие актерские данные, — буркнула Решетникова.
— Ну естественно, ведь Я будущий океанолог, а не актрисулька. А Вы чем занимаетесь, кроме того, что светите своими телесами в интернете?
— Василий, — грозно прорычал Иатвей, выезжая со двора.
— Главное, что есть, чем светить. Без сисек тебе тяжко, наверное.
— Так, брейк, девочки! — взревел Матвей, треснув по рулю.
— Заметь, братюня, не я первая начала. А переходить на внешность — это последне дело. Невоспитанность!
— А ты у меня прям такая воспитанная.
— Это все плохая компания, Сыч.
— Я тебя такому не учил, мелкая!
Всё! Никакой дружбы, никаких теплых отношений, только холодная война. А девочка у нас хара'ктерная, выгрызает себе место под солнцем. Ну ничего, мы тоже не из робкого десятка, просто так не сдадимся.
— А то, что ко мне до восемнадцати парни боялись подходить из-за тебя с Ромахой.
— А может, это… — вякнули с заднего сидения.
— Ксю, я сказал хватит, — даже прикрикнул Матвей. Никогда я его таким злым не видела. Довели бабы.
— А тренер тебя точно отпустит на выходных? — нтересуюсь, стараясь игнорировать присутствие за спиной девушки, которая сейчас, кажется, готова садить в меня нож. Но вместо этого пялится в дисплей своего смартфона.
— Я когда-нибудь нарушал свои обещания?
— Тогда завтра посмотрю номера.
— Давай, дома это обсудим.
— Куда-то собрались? — оторвалась Ксения от телефона. Матвей покачал осуждающе головой, глядя на лицо триумфатора, которая сияла, как новогодняя гирлянда. Ну знает ведь с кем связался. Сам виноват, я знакомить нас с Решетниковой не просила.
— Да! Мы давно запланировали эту поездку, — отправдался в Сычев, метаясь между двух огней.
— Я на выходных тоже свободна, — оживилась Шварценеггерша.
— И что? — поинтересовалась я.
— Ксю,
Кажется, секса сегодня у кого-то точно не будет. Два — ноль, Ксюх! Пока веду я!
— Матвей, я не пойму, почему твоя сестра так агрессивно настроена?
Она ведь не знает, что мы даже не родня. Может, на следующий раз составим? Или довести девушку до окончательной кондиции? Нет, потом. Лучше оставить на десерт. Как ни крути, а впервую очередь пострадают нервные клетки Сыча. Хотя поздно спохватилась, но я ведь друг!
Дальше я в диалог не вступала. Итак лишнего наговорила. Мне бы теперь живехонькой добраться домо, и не быть задушеной по пути. Один черт возвращаться я буду с Матвеем. Вряд ли после такой встряски он успеет замолить грехи перед Шварцнеггершей, чтобы попасть в ее объятья сегодня ночью. Один денёк я отвоевала. А сейчас, возможно, и Мила подключится. Каюк тебе, Ксюша!
И так, в баре было довольно многолюдно. Начало было объявлено спустя пятнадцать минут после нашего прибытия. К нашему столику присоединились ещё мои девчонки в составе четырех штук и два парня — Женька и какой-то новенький из свиты Леночки.
Камера, мотор, начали! Я же люблю публику, и отдавать себя ей могу. Желающих показать себя оказалось не так уж и много. Всего семнадцать человек. Зато объявили, что приз будет достаточно весомый в тридцать рубликов с тремя нулями. Вот и подкопим на поездочку!
Оказалась я последней участницей, так как после меня регистрация была закрыта, поэтому берегла весь свой потенциал для выступления, наблюдая за тем, как пыхтят мои соперники. Особенно было интересно, как выступит Ксения, которая решила меня игнорировать. Этому факту я была очень рада. Соперница у нее появилась в лице Милочки, которая всячески старалась привлечь внимание Матвея, дефилируя в откровенном декольте.
Я за этим зрелищем даже упустила, когда Решетникова начала петь. «О, Боже, какой мужчина! Я хочу от тебя сына…» — орала она в микрофон своим голоском. Явно песенка была заготовлена для Матвея. Вроде есть чувство ритма, и медведь, явно, прошел мимо, но «артистичнские данные» никакие. А вроде в конкурсах красоты участвовала.
Мои вокальные данные тоже были посредственные, но хрипотца в голосе придавала ему приятный тембр. А фальцетом я могла брать высокие ноты. И как утверждала наша Раиса Эдмундовна: «Богатырева, ты же рождена для сцены». Я ей верила, поэтому под свой наряд я выбрала песню «Оттепель», которую в оригинале поет Паулина Андреева, и Остапа понесло под лёгкие джазовые нотки. Привлечь к себе внимание — это раз. Во-вторых, чтобы компетентное жюри оценило, мне нужно было завести зал, что я и сделала лёгким танцем, кружением в своем пышном платье между столиками. А на проигрыш вытащила первого попавшегося мужчину, который повел в лёгких движениях, отдаленно напоминающих танго. От него приятно пахло и он заинтересованно смотрел на меня. Затем подхватила Матвея, который так же умело закружил мое тельце. Его близость была более волнующей и даже немного откровенной, потому что он не стеснялся прикасаться ко мне. Третьим был один из членов жюри. Танцевал он из ряда вон плохо. Видимо, был хорошим папой. Зато умело флиртовал.