Васькина френдзона
Шрифт:
А если быть до конца откровенной, эти утренние инциденты меня уже достали. Как мы могли целый месяц без них обходиться? Или я просто не хотела на них обращать внимания. А ведь он ни раз дефилировал в одном полотенце после душа, ни раз шутил про мое нижнее белье, говоря, что кощунство носить такие трусы, когда их видишь только ты сама. Ни раз заставал меня полураздетой, когда я забывала запереться….а это было. Но только почему-то заметила я это все только сейчас.
— Думаю, мне стоит поискать жилье, — уже было направилась в свою комнату, бурча себе под нос проклятия, всё ещё пытаясь
— Совсем идиотка? — Матвей хватает меня за запястье и тащит обратно на диван. И как бы я не барахталась и не пыталась вырваться, все было напрасно. Лишь оказалась придавлена его телом…
Он сверху, смотрит на меня как-то странно. Запястья мои скованы его ладонями и заведены за голову. Я могу легко освободиться от захвата, нужно лишь немного сноровки и тех знаний, которые мне дал тренер. Но не хочу! Это странно, но мне нравится это положение. Мне нравится, как вздымается его грудь от тяжёлого дыхания. Мне нравится как он смотрит, не понимая ещё, что ситуация двусмысленна. И…мое тело реагирует наполняясь жаром. Сыч немного наклоняется вперёд, но в этот момент на полу начинает играть противной мелодией его будильник.
— Пора на пробежку, — совершенно будничным тоном заявляет Сычев, сползая с дивана. — Кстати, завтра я уезжаю на две недели. У нас сборы перед чемпионатом.
— Это ты меня типа просишь не переезжать? — уточняю, пытаясь нормализовать дыхание и сердцебиение. Если бы не будильник, что могло бы сейчас произойти? Лучше об этом не думать. По крайней мере не сейчас.
— Ты бросишь своего друга умирать голодной смертью?
— Друга? Нет! Друга не брошу!
4. Марат
Не люблю недоговоренностей, не люблю, когда от меня что-то скрывают, а ещё не люблю, когда Сычева нет рядом. Его сборы растянулись на целых три недели, мол, нужно форму набрать и не отвлекаться ни на что. Приезжать к нему он мне запретил, объяснив это тем, что у них жёсткий контроль и посторонних на территорию базы вообще не пускают. У меня вроде было чем заняться. Например, Никита, с которым отношения хоть и медленно, но развивались.
Помню, у меня в детстве была черепашка. Так вот, она быстрее двигалась, чем то, что происходило между нами. Он как-то обмолвился тем, что я очень молода и в жизни ничего не смыслю. Сначала приняла это как комплимент, а после недели вялотекущих отношений поняла, что стоит бить тревогу. Катаеву не нужна была взбалмошна, особа с ветром в голове. Пришлось доставать из нутра свою серьезную личность по имени Василиса Михайловна и явить серьезному парняге. С этой дамой у нас было все сложно, именно поэтому Васька ее всегда подавляла.
И все же — не получилось, не вышло, не сложилось. Отношения, достигшие какой-то определенной точки комфортабельности, вдруг перестали существовать.
— Извини, Василиса, ты замечательная девушка, и безумно мне симпатична.
— И после подобных слов всегда следует но.
— Да, оно есть. Я встречался с девушкой, давно. Очень её любил, но, как говориться, не сложилось. А вчера я случайно узнал, что она беременна. И это мой ребенок.
— Ну, что? Здорово! Рада за тебя, — это был скорее сарказм, потому что мне действительно
Нет, я все понимала, и действительно, где-то очень-очень глубоко была рада за Никиту, но девочкам свойственно обижаться. Тем более тут откровенно заявили о том, что кто-то оказался в его постели в тот момент, когда он мне начал нравится. Уязвленное женское самолюбие не могло это простить. Но ведь и дать эту самую постель ему я не могла.
— Это Морозова? — почему-то захотелось поинтересоваться, вспомнив тот момент, когда она рассказывала мне о их давней связи.
— Да! — признался Катаев. Ну, тогда, в принципе, все было понятно. Но я ведь не делилась с ней и не откровеничала, возможно так даже лучше.
Ну, вот и все. Дослушивать все его извинения я не стала. Попрощалась, пожелала удачи и пошла…пить. Что-то в последнее время я пристрастилась к вину и по вечерам, когда мне было грустно и тоскливо, я постепенно опустошала бутылку. Я же не алкоголичка, чтобы все пить залпом.
Когда пожаловалась Сычеву, он отреагировал как-то уж очень странно:
— Ну, и хорошо! Этот мужик точно не про тебя.
— Почему?
— Поэтому что он слишком серьезный, взрослый, и это я сейчас не о паспортном возрасте. И с ним ты теряешь себя настоящую, со своими атомными идеями, блеском в глазах, жаждой жить. Тебе, конечно, нужен противовес, но с ним тебе через месяц-два наскучит, и тогда будет труднее, потому что к людям ты быстро привязываешься.
— А ты прям все про меня знаешь.
— Не все, но по статусу мне положено знать многое. А теперь выдохни, и жди меня. Приеду, пойдём куда-нибудь развлекаться.
— Вдвоем? — уточняю на всякий случай.
— Конечно! Как в старые добрые!
И вот этот день настал. Я в универе считала минуты до того момента, как закончатся занятия, потому что знала, что после пар увижу его. Соскучилась. Просто жутко соскучилась, впрочем, как и всегда, просто никогда раньше не ощущала волнения от предвкушения встречи.
Матвей сообщил, что будет в бассейне после обеда, ну, я и помчалась туда. До вечера бы точно не усидела. Мила прицепились со мной, оправдываясь тем, что хочет поддержать подругу. Но я-то знала, что она хочет просто посмотреть на полуголых парней. Шлюшка!
Понимала, что на саму тренировку нас не запустят, но так как она уже заканчивалась, то никто особо не бдил, что две наглые девицы пробрались на трибуны.
— Это Сычев? — кажется, воскликнула Мила слишком громко. Пришлось зашикать на нее, чтобы не привлекать всеобщего внимания.
— Ага!
— Когда он успел стать таким секси-мальчиком?
— Да вроде всегда таким был.
— Ты живёшь с ним в одной квартире и вы ни-ни? — я отрицательно мотаю головой, смотря на Милку. — Ты точно чекнутая, Богатырева. Не знаю где делают таких дур. Блин, он охренительный! Просто комок ходящего смазливого секса. Он свободен?
— Три недели назад был занят.
— Вообше пофиг! Я его один хер завалю! Если, конечно, ты на него видов не имеешь, — глаза подруги горели, как у мартовской кошки.