Васса Железнова (Мать)
Шрифт:
Л ю д м и л а (ласково). Ой, простите! Забыла...
П р о х о р (встал). Здравия желаю...
В а с с а (уклоняясь от поцелуя невестки, спокойно, строго). Ты что делаешь, Людмила?
Л ю д м и л а (не сразу). Не знаю... честное слово, мама! Не знаю... (Быстро ушла.)
П р о х о р. Бум!
В а с с а (мягко, миролюбиво). Прохор Иваныч, вот вы человек неглупый, не злой...
П р о х о р. Главное - неглупый! Вот-с...
В а с с а. Вы понимаете, надо быть, что поступки ваши конфузят весь дом и дело старинное в постыдном
П р о х о р. Слышал эти речи не однажды от брата Захара и всегда говорил ему, что учить меня - поздно-с...
В а с с а (тише). Неужто не жалко вам молодую женщину, девочку почти, - ведь ей - жить...
П р о х о р. Извините! В молодых женщинах и девочках я понимаю значительно больше вас... равно как и многих женщин почтенного возраста насквозь вижу...
В а с с а (медленно). Павел - племянник вам...
П р о х о р. Сделайте любезность - скажите ему, что если он голубей моих кошками травить будет - уши оборву-с!
В а с с а (не сразу). Значит - вы враг семье?
П р о х о р. Это вы - оставьте! Семья! Братец покойный не без вашего наущения по миру меня пустил было - не забыли вы об этом? Семья-с? Благодарствую! Тридцать тысяч слизали моих, - будет! Хе!
В а с с а (тихо). Воевать, значит, желаете?
П р о х о р. Чего-с? Как это? С кем?
В а с с а. С племянниками, разумею...
П р о х о р. Оставьте увертюры наши, всё равно - не вывернетесь! Никаких войн! Закон существует, Васса Петровна, эдакое римское право: моё суть моё! Отыдет Захар в селения горние, мы с вами мирно разделимся, и никаких увертюр! Желаю здравствовать... (Ушёл. Васса смотрит вслед, странно наклоняясь, точно хочет прыгнуть на него. Входит Наталья, садится за стол, наливает себе чаю.)
В а с с а (глухо). Что Павел?
Н а т а л ь я. Успокоился немножко... (Молчание. Васса ходит по столовой.) Жалко его...
В а с с а. Что?
Н а т а л ь я. Жалко, говорю, его...
В а с с а (не сразу, тихо). Мне вот арестантов жалко... некоторые совсем безвинно в тюрьме сидят, и дела никакого нет им... а на воле привыкли работать. Тех жаль, кому работать хочется, а - нечего...
Н а т а л ь я. Иные живут хуже арестантов...
В а с с а (задумчиво). Меня вот никто не жалел. Как Захар банкротиться затеял - была я Павлом беременна, на шестом месяце... Тюрьмой, судом дело пахло - мы о ту пору под заклад тайно деньги давали... чужого добра полны сундуки, всё надо было спрятать, укрыть. Я говорю - Захарушка, погоди! Дай мне ребёнка-то родить! А он как зыкнет... да! Так и возилась я в страхе-трепете месяца два...
Н а т а л ь я. Вот, может, оттого и родился Павел-то кривобокий...
В а с с а. Это он после... лет пять было ему, когда заметила я, что криво растёт... Да... То ли ещё было!
Н а т а л ь я. Вы с тем служащим, которого намедни прогнали, разговаривали?
В а с с а. Чего с ним говорить? Негоден, ну - иди себе!
Н а т а л ь я. А про жизнь
В а с с а. Чью жизнь?
Н а т а л ь я. Про всю... про всех?
В а с с а (не понимает). Невдомёк мне - о чём ты это?
Н а т а л ь я (поучительно). Он вот говорил, что всякое дело - грех.
В а с с а (удивлена). Экой дурак!
Н а т а л ь я (задорно). Почему это? Вы всех ругаете...
В а с с а (усмехаясь). Значит, дело - грех? Работа - грех? До чего доходят... чтобы лень свою оправдать... Помнится - был эдакой странник, это ещё до тебя... Сидит в кухне и проповеди говорит, вот так же - дескать, все дела рук человеческих - грех один. А я и говорю: "Ты, милый, положи хлеб-то, не тронь его, не ешь, он руками сделан. Не греши-ка, друг, да уходи вон..." Так и прогнала.
Н а т а л ь я (ворчит). А может, правда-то его...
В а с с а (не слушая, звонит). Мудрят всё.. Захар не мудрил, да из простых мужиков вот куда дошёл.
Н а т а л ь я (встаёт). И помирает.
В а с с а. Ну, что ж? Пожил!
Н а т а л ь я. Вы жаловались на него...
В а с с а. Это баба жаловалась. Распутник он был всю жизнь... от распутства и помирает... А кроме этого, ему цены нет... нет похвалы достойной.
(Входит Липа.)
Н а т а л ь я (уходя). Вы всегда то одно, то другое говорите...
В а с с а (тихо). Дура... (Липе.) Кто вчера вечером у Прохора был?
Л и п а. Евгений Мироныч какой-то...
В а с с а. Адвокат из города... не знаешь? О чём говорили?
Л и п а. Не слыхала.
В а с с а. Почему?
Л и п а. Заперлись они...
В а с с а. А через отдушину в печи? Забыла?
Л и п а. Тихо они очень...
В а с с а. Смотри ты, еретица!
Л и п а. В а с с а Петровна! Да я ли...
В а с с а. Помни, кто ты есть!
Л и п а. В монастырь бы я...
В а с с а. Монастырь? (Задумалась.) Я те дам монастырь! (Мягче.) О тебе заботятся... Вытри рожу, ну? Отпусти тебя, - ты пропадёшь! Позови Михаила... Ты что, Павел?
П а в е л (в двери). Так.
В а с с а. Всегда - так. А что такое - так?
П а в е л. Ничего...
В а с с а (смотрит на сына с недоумением). Господи Исусе... откуда это идёт? Какие-то всё никудышники... бездельники...
П а в е л. Что же мне делать? Места я себе не нахожу... сердце умирает...
В а с с а. Коли не умеешь с бабой справиться, - терпи... до поры...
П а в е л. До какой? Эх, мамаша, жестокий вы человек...
В а с с а. Я-то? Так!
П а в е л. Сыном своим вы готовы землю копать, как лопатой, лишь бы денег добыть...
В а с с а (тихо). Шёл бы ты, Павел, в монахи!
П а в е л (изумлённо). Я? Зачем?
В а с с а. А куда тебе деваться?
П а в е л (пугливо). Мамаша... вы - серьёзно?
В а с с а. Ну да...
П а в е л (обозлился). Нет уж... это вам не удастся! Ишь вы... а-а? Нет-с...
В а с с а. Ты с кем говоришь?