Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна
Шрифт:
Ридра нырнула в проход вслед за Карлосом. Они спустились на лестничном подъемнике, пригнувшись, прошли по подвесному переходу.
– Сюда, – смущенно сказал Карлос и повел капитана под проложенными над головой электрическими шинами.
Дойдя до сетчатой платформы, он остановился и открыл щит на стене.
– Посмотрите. – Он вынул печатную плату. – Вот.
По пластмассовой поверхности шла тонкая трещина.
– Кто-то сломал.
– Как?
– Вот так.
Карлос взял плату
– Сама не могла?
– Нет. В щите она очень надежно закреплена. Кувалдой не разобьешь. Здесь все схемы для систем связи.
Ридра кивнула.
– А вот гироскопические дефлекторы поля для обычной космической навигации…
Он открыл другую дверцу и достал новую панель.
Ридра провела ногтем по еще одной трещине.
– Значит, сломал кто-то из своих. Отнеси в мастерскую. Скажи Лиззи, чтобы перепечатала и принесла мне – я сама установлю. И заодно шарики отдам.
II
Бросьте драгоценный камень в густое масло. Сияние понемногу желтеет, становится цвета янтаря, краснеет, наконец угасает. Так корабль уходит в гиперстатическое пространство.
Задумавшись над таблицами, Ридра сидела за компьютером. С начала путешествия ее словарь вырос вдвое. Половина ее сознания испытывала удовлетворение, как желудок после сытного обеда.
Слова, послушные ее пальцам, ее языку, легко собирались перед ней в логичные комбинации, открывали, определяли и снова открывали.
Но был предатель. Эти вопросы, кто, что и почему, этот вакуум, никак не желавший заполняться ответами, зиял в другой половине ее сознания пустотой, которая до боли стремилась схлопнуться. Кто-то специально испортил платы. Вот и Лиззи подтвердила. Какими словами это описать? Перечень имен всех членов экипажа, и напротив каждого – вопрос.
Бросьте драгоценный камень в россыпь других камней. Так корабль выпрыгивает из гиперстазиса вблизи военных заводов Альянса в Армседже.
Ридра за пультом управления надела сенсорный шлем.
– Переведете?
Замигал подтверждающий индикатор. Бестелесные наблюдатели воспринимают нюансы гравитационных и электромагнитных флуктуаций статических течений всеми своим органами чувств на определенных волнах, каждый в своем диапазоне. Таких нюансов – огромное множество, и пилот ведет корабль по этим течениям, примерно как рулевые водили парусники по водной глади. Но сенсорный шлем позволяет капитану оценить общую матрицу, воспринять эти нюансы в упрощенном виде, без подробностей, которые мозг телесного наблюдателя не в состоянии вынести.
Она надела шлем, закрывающий глаза, уши и ноздри.
Комплекс станций и планетоидов, составляющий военные заводы, теперь
– Так что у меня перед глазами?
– Огни – это планетоиды и кольцевые станции заводов, – заговорил Глаз. – Синее пятно слева – радарная сеть, развернутая к Звездоцентру-сорок два. Красные всполохи в правом верхнем углу – просто отражение Беллатрикс от полуматового солнечного диска, который вращается в четырех градусах от границы твоего поля зрения.
– Что это гудит?
– Наши двигатели, – вступил Ухо. – Не обращай внимания. Если хочешь, я отфильтрую.
Ридра кивнула, и гул прекратился.
– Щелчки… – продолжил Ухо.
– …это морзянка. Узнала. Надо думать, два радиолюбителя не хотят светиться на видеоканалах.
– Точно.
– А что так воняет?
– Основной запах, – сказал Нос, – гравитационное поле Беллатрикс. Обонятельный канал у тебя не стерео, но жженая кожура – это электростанция в зеленом свечении прямо по курсу.
– Где швартуемся?
– В районе ми минора.
– В кипящем масле слева.
– Вон там, в белом кружке.
Ридра переключилась на пилота:
– Давай, Коготь, садимся.
Глайдер соскользнул вниз по пандусу. Удерживать равновесие при восьмидесятипроцентной гравитации было удобно. Сгущались искусственные сумерки, ветер раздувал волосы за спиной. Вокруг простирался главный арсенал Альянса. А ведь в границах Альянса она родилась по воле случая; появись она на свет в соседней галактике – вполне могла бы сейчас быть захватчиком. Стихи ее любили и там, и там. Неприятная была мысль, и она отмела ее в сторону. В самом сердце военных заводов Альянса думать о таких вещах было не очень умно.
– Капитан Вон, прибыли по договоренности с генералом Форестером?
Она кивнула, останавливая глайдер.
– Он сообщил, что в настоящий момент вы главный эксперт по Вавилону-семнадцать.
Она снова кивнула. Другой глайдер замер перед ней.
– В таком случае очень рад познакомиться. Готов предоставить любую посильную помощь.
Она протянула руку:
– Спасибо, барон Вер Дорко.
Его черные брови приподнялись, прорезь рта на темном лице закруглилась.
– Вы разбираетесь в геральдике?