Вавилонская башня
Шрифт:
У юго-восточного угла стены, окружавшей Этеменанки, Дорога процессий делала поворот и дальше шла параллельно южной стене святилища прямо к каменному мосту через Евфрат. С этой стороны в стене, обращенной к нижнему храму Эсагилы, имелось четыре одинаковых прохода с примыкавшими к ним дворами. Эти ворота-проходы, связывавшие нижний храм с Башней, играли важную роль. Относительно их функции и возможного использования других ворот будет сказано в следующей главе, посвященной проведению праздников.
Археологи, опираясь на данные раскопок, считают, что первоначально зиккурат был окружен значительно более узким кольцом стен и что впоследствии это кольцо продолжало существовать, отделяя священный участок как таковой от большого двора. Однако из-за неблагоприятных условий, в которых велись новейшие раскопки, однозначного подтверждения этого мнения получить не удалось; полной ясности здесь нет. Как показали раскопки многих святилищ Месопотамии, Башня и нижний храм обычно тесно связаны между собой. Часто они находятся в непосредственной близости друг к другу или представляют собой единое строение. Здесь же, в Вавилоне, Башня стояла сама по себе посреди огромного двора,
Огромные горы строительного мусора, насыпанные поверх Эсагилы, не позволяли даже помыслить об обычных раскопках, связанных с уборкой вырытой земли. Поэтому, чтобы получить хотя бы минимальную информацию об этом главном вавилонском храме, Кольдевею пришлось выбрать метод шахт и разведочных раскопов. Таким образом, он смог лишь определить, как проходят стены, но ему пришлось почти полностью пренебречь мелкими находками, равно как и возможностью расчистить значительные участки. Исходная установка Кольдевея помешала также изучению смежных помещений, и та их часть, которая расположена к западу от главного двора, осталась почти неизвестной. То же касается и так называемой пристройки, где опять-таки прослежены только наружные стены. Раскопки позволили установить, что стены храма находятся в довольно хорошем состоянии; под покрывающим их песком и мусором они местами сохранились на высоту до 10 метров. Приняв во внимание разрушенную часть стены и крышу, можно полагать, что высота помещений достигала примерно 12 метров. Следы, свидетельствующие об изменении высоты помещений и устройстве новых полов, позволяют определить различные периоды постройки и реставрации храма.
Уже неоднократно упоминавшаяся «Табличка об Эсагиле», помимо всего прочего, дает важную информацию также и относительно храма, поскольку упоминает некоторые его помещения и приводит их размеры. Дальнейшие сведения о внутреннем виде этого святилища можно почерпнуть из строительных надписей ассирийских и вавилонских царей, похваляющихся своими успехами в устройстве и убранстве отдельных покоев святилища. Дополнительную информацию о различных культовых помещениях храма дают и религиозные тексты, в том числе тексты ритуалов, и описания культовых действий. В храме Эсагила, главном храме Мардука, кроме святая святых этого божества имелись еще целлы его супруги Царпанитум и алтари важнейших богов вавилонского пантеона, в частности Набу и Ташметум (их главное святилище находилось по соседству, в Борсиппе), а также бога морских глубин Эйи. Культовые помещения названных богов выявлены в Эсагиле с известной уверенностью. Так, одно из помещений в северо-восточном углу храма Кольдевей определил как целлу бога Эйи, имевшую в северной стене нишу с сооруженным перед ней постаментом из сырцового кирпича. На покрытой асфальтом поверхности постамента удалось различить следы давно сгоревшего богато украшенного трона. Снятые с этих следов оттиски и выполненные рисунки послужили основанием для реконструкции трона в виде своего рода табуретки, имеющей форму ящика, опирающегося на ножки, украшенные изображениями держащих сосуды богинь в развевающихся одеждах с сосудом в руках. В этих фигурах нетрудно узнать столь любимые на Древнем Востоке божества воды из свиты Эйи, чьим атрибутом является переполненный сосуд. Рыба и дракон, отпечатки которых найдены рядом с троном, очевидно, тоже принадлежали к числу фигур, ранее украшавших его. На этом драгоценном троне некогда восседала статуя бога Эйи, впоследствии, как и почти все изображения богов, похищенная или разрушенная. Кроме того, здесь были также целлы, предназначавшиеся для фигур или культовых символов других богов.
Целлу Мардука, предположительно находившуюся в западной части здания, Кольдевею обнаружить не удалось. Между тем многочисленные надписи свидетельствуют об особом великолепии убранства именно этого помещения. Так, один из касситских царей второй половины II тысячелетия до нашей эры с особым восхищением говорит о дверях, обитых полосами бронзы, и о скульптурах зверей и мифических животных, установленных по сторонам проходов. Во времена своего расцвета храм, вероятно, обладал несметными богатствами, так как помимо подарков в виде драгоценных предметов культа и убранства вавилонские цари жаловали святилищу различные привилегии, земли и рабов, а также освобождение от налогов.
Во время раскопок Кольдевея в непосредственной близости от южного фасада святилища, на месте дома парфянского периода обнаружено несколько плетеных корзин, содержавших, по-видимому, сырье для изготовления бус. Часть камней еще не успела подвергнуться обработке, другие же скорее всего украшали ранее различные статуи и культовые предметы. На некоторых вещах, изготовленных преимущественно из лазурита, оникса и яшмы, сохранились царские посвятительные надписи, недвусмысленно свидетельствующие об их принадлежности храму Эсагила. Навершия булав, печати, драгоценный скипетр, набранный из ониксовых пластинок, части статуй (парики и бороды, ониксовые глаза) — все это, бесспорно, находилось ранее в храме и при его разрушении было унесено оттуда и спрятано. Особый интерес представляют два больших цилиндра из лазурита, которые следует считать печатями богов Мардука и Адада. На каждом кроме надписи имеется рисунок, вопроизводящий изображение божества, находящееся в храме. На одном из цилиндров можно прочесть: «Сокровище бога Мардука. Печать бога Адада из Эсагилы».
Там
О сложной истории строительных работ по возведению Эсагилы и Этеменанки говорилось уже неоднократно. Оба святилища возобновлялись и перестраивались бессчетное количество раз. Многие правители свидетельствуют об этом в своих надписях; вклад ряда других, возможно, останется нам неизвестен. Датировке зданий часто помогает обычай пользоваться кирпичами с оттиснутым на них именем царя-строителя. Однако обожженный кирпич был дорог и часто использовался по нескольку раз, так что при определении времени постройки приходится дополнительно учитывать форму и размер кирпича и специфические особенности самой постройки, менявшиеся со временем. Роберт Кольдевей, проводя в Вавилоне раскопки внутри дворцов и храмов, прежде всего расчистил нововавилонский строительный период. Как самый новый и всеобъемлющий, он обнаруживался повсеместно лучше всего.
Зиккурат в Борсиппе
Навуходоносор прославился строительной деятельностью не только в Вавилоне, но и в других городах своей державы. К числу осуществленных при нем крупных построек кроме Этеменанки принадлежат еще несколько зиккуратов. Наиболее знаменитым из них является уже неоднократно упоминавшийся зиккурат в Борсиппе. Благодаря относительно хорошей сохранности развалин башни, и поныне возвышающихся над равниной на 47 метров, здесь удалось сделать ряд интересных наблюдений. В 1901 и 1902 годах Роберт Кольдевей, базируясь в Вавилоне, провел кратковременные раскопки также и в Борсиппе. Раньше, еще в 1854 году, здесь побывали англичанин Роулинсон, затем француз Френель-Опперт и другие исследователи.
Святилище Эзида, посвященное культу Набу, было тесно связано с Вавилоном. Ступенчатая башня этого храма и по сей день видна издалека. Она представляет собой массивное ядро, сложенное из сырцового кирпича и одетое в наружную оболочку из обожженного кирпича.
В кладке массива видны горизонтальные выемки, в них некогда, вероятно, лежали тростниковые канаты, ныне бесследно исчезнувшие. Разрушенные сильной эрозией ступени башни стали в дальнейшем незаметны. Наверху сохранилось нечто вроде высокого кирпичного обрубка. Здесь, на самой вершине зиккурата, огонь, очевидно, бушевал с особой яростью, так что кирпичи полностью расплавились и приобрели вид базальта. Такое их состояние породило множество догадок. В религиозно ориентированных кругах в нем находили подтверждение того, что данные развалины принадлежат именно Вавилонской башне, разрушенной карающей десницей господа, ниспославшего всепожирающий пожар, чьи следы видны на остатках кирпича и по сей день. Но и научные изыскания не привели к абсолютно убедительным выводам. Последняя по времени версия опирается на естественнонаучные исследования, проведенные несколько лет назад. Полагают, что, когда Ксеркс в 482 году до нашей эры частично разрушил Эсагилу и Вавилонскую башню, он одновременно поджег и Эзиду. Возможно, пронизывавшие массив горизонтальные щели с пролегавшими в них тростниковыми канатами заполнялись растительным маслом; оно проникло также внутрь кирпичной кладки и в ее вертикальные швы. После того как канаты и масло загорелись, пожар стал медленно распространяться, тлея при слабом доступе кислорода и доводя все вокруг до крайне высокого накала. При температуре, превысившей 1200 градусов, кирпичи стали плавиться, превращаясь в сохранившиеся доныне пузырчатые комья. Пожар в этом мощном сооружении длился не меньше недели.
Подобно Вавилонской башне, зиккурат Борсиппы стоял на большой площади, обнесенной стенами; здесь же находился и нижний храм. Внутри стены располагались многочисленные узкие помещения, группировавшиеся вокруг отдельных внутренних дворов и в целом напоминавшие караван-сарай. Вполне вероятно, что верующие, совершавшие паломничество к храму, могли в этих помещениях получать ночлег. Даже в исламское время постоялые дворы и убежища для паломников имели аналогичную планировку.
Нижний храм Борсиппы, как и зиккурат, имел сходство с аналогичным сооружением Эсагилы в Вавилоне. В целлу бога Набу попадали через два помещения, расположенные перед ней. В самой целле находился мощный постамент, занимавший ее почти целиком. На постаменте некогда возвышался трон божества. Постамент имел фундамент, уходивший в землю, сужаясь наподобие конуса. Под полом, на глубине 2,5 метра, нашли маленькую глиняную капсулу, а в ней глиняную фигурку мужчины с золотым жезлом в руках. В той же капсуле находилась еще серебряная пластинка с изображением музыкантов. Маленькая глиняная фигурка из капсулы имеет аналоги, обнаруженные под постаментами в других вавилонских храмах, и недавно отождествлена с богом Ниншубуром. В сохранившихся письменных наставлениях о порядке проведения надлежащих церемоний, между прочим, содержатся следующие указания: «Если ты хочешь заложить фундамент храма, то за три дня до того, как приступишь к делу, сходи к глиняной яме. Возьми лазурит, смешай поджаренную муку с пивом из эммера и брось это в глиняную яму. Скажи так: «Глиняная яма, возьми свой выкуп! На третий день я сделаю из твоей глины статую Ниншубура». После того как ты это скажешь, ты падешь ниц и удалишься. На том месте, где ты хочешь заложить фундамент храма, встанешь и скажешь так: «О, господин, я хочу изготовить твоего посла…» После того как ты это выполнишь, пойдешь на третий день к глиняной яме, которую ты освятил. Возьмешь лопатой глину, которую ты освятил, и изготовишь статую Ниншубура. На месте, которое ты предназначил, поставишь ее рядом со статуей из дерева дупрану. Скипетр из золота вложишь ему в руку. Ты сделаешь на нем следующую надпись: «Гонец богов, кормчий, побеждающий все бури»{38}. После ряда других церемоний и жертвоприношений статую закапывали под будущим постаментом. Другие статуи, но уже из недолговечного материала, возможно из дерева или воска, закапывали у проходов в храм.