Вавилонская башня
Шрифт:
В постамент статуи божества в Борсиппе было еще заложено 13 кирпичей с надписями царя Навуходоносора II. Почерк надписей различается: одни сделаны нововавилонским дуктусом, другие — применявшимся более чем за тысячу лет до него старовавилонским. Текст содержал сообщение царя о постройке и его похвальбу: «Эзиду, которая находится в Борсиппе, я построил для Набу, моего господина. Серебром и драгоценными камнями я украсил ее постройку. Пол храма я заставил засиять светлыми кирпичами»{39}. Однако археологи ничего из этой роскоши не обнаружили. Драгоценное убранство оказалось расхищено. Среди развалин удалось найти лишь кое-какую мелочь, по преимуществу обломки каменных и глиняных скульптур. На разных участках храмовой застройки обнаружены остатки глазурованных изразцов с рельефными изображениями. Они свидетельствуют о былой роскоши отделки. К сожалению, не удалось установить, к каким именно помещениям они относились. Очевидно, и здесь, в Борсиппе, существовало
Главный вход в нижний храм Эзиды, оформленный башнями и нишами, находился строго напротив ворот в кирпичной стене, окружавшей святилище. Шествия, устраивавшиеся во время новогоднего праздника и по другим поводам, двигались по дороге, мощенной каменными плитами. Об этом Навуходоносор II сообщает в надписях, выбитых на самих этих камнях: «От Храма судьбы до входных ворот Набу я вымостил Дорогу процессий высокого сына, бога Набу, каменными плитами. Набу, возвышенный сановник, подари мне вечную жизнь!»{40}
Другие башенные сооружения
Наряду с большими сооружениями в Вавилоне и Борсиппе Навуходоносор II уделил внимание также и храмовому участку бога Солнца Шамаша в Сиппаре, повелев отреставрировать находящуюся там ступенчатую башню. Его преемник Набонид мало интересовался главными храмами в Вавилоне и Борсиппе, но и он занимался обновлением зиккурата и нижнего храма в Сиппаре. Го же относится и к почитаемому городу Уру, где уже на протяжении нескольких тысячелетий существовало храмовое сооружение, чтимое во всей стране.
Это святилище обновлялось неоднократно. Многие цари, в чьи владения входил Ур, стремились снискать благосклонность Нанны, шумерского бога Луны. При Навуходоносоре II священный участок, на котором находились зиккурат и несколько храмов и дворов, был обнесен мощной стеной, а большой двор перед башней поднят путем засыпки до высоты террасы зиккурата. Рядом с главной лестницей ступенчатой башни с северо-восточной стороны в это время возникли две небольшие часовни. В одной из них археологи обнаружили копию лодки Нанны в форме полумесяца, служившую Нанне, по представлениям шумеров, для того, чтобы пересекать небосклон. Вторая часовня предназначалась для культа бога Луны, носившего у семитов имя Сина.
Реконструкция зиккурата в Уре в нововавилонское время
(по изд. Парро)
Сам зиккурат имел, вероятно, тот же вид, что и в конце III тысячелетия до нашей эры, когда он был построен правителем III династии Ура царем Ур-Намму. Очевидно, все работы, осуществлявшиеся в дальнейшем на священном участке, касались в основном храмов. Раскопки не выявили очевидных следов строительной деятельности, равно как и надписей более поздних царей-строителей. О новом строительстве распорядился лишь Набонид, проявлявший и в других городах особую преданность культу Луны. Старое ядро ступенчатой башни Ура снабдили новой оболочкой, а затем надстроили. Авторы реконструкции полагают, что зиккурат Ура, наподобие вавилонского, имел семь ступеней и венчался верхним храмом. Однако здесь, как и в большинстве других случаев, верхние этажи обнаружить не удалось, так что в этом вопросе остается известная неопределенность. Считают, что средняя лестница соединялась с боковыми, примыкавшими к наружному фасаду зиккурата, на уровне второго этажа; некоторые ученые полагают, что на стыке лестниц имелись ворота, завершавшиеся куполом. Отсюда дальше вверх, возможно, вел пандус. Остатки голубых глазурованных изразцов дают основание утверждать, что, как и в Вавилоне, они служили здесь облицовкой верхнего храма. Существует мнение, что основание башни было черным, а последующие этажи — красными. Следовательно, башенные сооружения импонировали не только своей высотой, но также и много-цветностью и богатой наружной отделкой. Цвета, должно быть, имели одновременно и символическое значение, связанное с космическими представлениями вавилонян.
Следуя древней шумерской традиции, Набонид посвятил свою дочь Белшалтинанну в верховные жрицы бога Луны. Это был один из самых высоких религиозных санов, и женщины, удостоенные его, занимали в культе и в обществе чрезвычайно высокое положение. Для дочери царя в северо-восточной части города воздвигли большой дворец, достойный служить резиденцией столь важной особе. К новым постройкам времени Набонида относятся также несколько храмов в городской части, за пределами храмового участка. Судя по тому, что Кир намечал работы по его восстановлению, зиккурат Набонида высоко чтили и во время персидского владычества. Однако этим работам, по-видимому, не суждено было осуществиться. В связи с тем что город Ур постепенно утрачивал свое значение и население его сокращалось,
На двух других святилищах, построенных в нововавилонское время, мы остановимся лишь вкратце. Одно из них — храм с двумя башнями в Ингхарре, древней Хурсанг-каламе, другое — храм с зиккуратом, посвященный богу войны Забабе на городище Телль-Ухаймир в древнем Кише. В шумерское время город Киш занимал ведущее положение среди городов-государств. В нем появились многочисленные дворцы и храмы, которые поддерживались и восстанавливались вплоть до нововавилонского времени включительно. Особую заботу о постройках Киша проявили Саргон, основатель Аккадского государства, и царь Вавилона Хаммурапи. Строили здесь также Навуходоносор II и Набонид. Раскопки зиккурата на Телль-Ухаймире вели французские археологи; к общему мнению относительно его внешнего вида прийти не удалось. Наружные стены были снабжены характерными выступами и углублениями. Зиккурат находился внутри мощеного двора, обнесенного стенами. Двойное святилище Ингхарры имело две ступенчатые башни и два храма, которые сильно напоминают Эсагилу в Вавилоне расположением помещений вокруг внутренних дворов.
Урук опять становится культовым центром
Одновременно с окончанием нововавилонского периода в большинстве городов Месопотамии прекратилось и строительство новых зиккуратов, хотя персы нередко еще продолжали вести работы по поддержанию и восстановлению уже существующих строений. Только в Уруке дело дошло до крупных перемен, выразившихся в возведении двух крупных святилищ, одного из них с зиккуратом. Насчитывающая тысячелетия история Урука закончилась гораздо позже, чем история других городов Месопотамии; Урук сохранял свое значение потому, что через него и во время Селевкидов по-прежнему проходил важный торговый путь.
Дольше, чем где-либо, не угасали культы в двух крупных храмовых центрах — в Эшгале (прежде Иригаль), посвященном богиням Нане и Иштар, и в Бит Реше, святилище бога Ану. И цари и наместники продолжали уделять им подобающее внимание, а жречество берегло стародавние традиции. В школах и библиотеках этих храмовых участков клинописная традиция не прерывалась; здесь, как и раньше, занимались копированием древних текстов.
Во времена господства Селевкидов административная и хозяйственная власть в городе находилась в руках наместников. Скорее всего они происходили из местного населения, о чем свидетельствуют их имена, образованные по тем же правилам, что и имена древних жителей Месопотамии. Об особой приверженности некоторых князей города к культу бога Ану свидетельствует, например, имя Ануубаллит — «Бог Ану сохранит живым». Очевидно, материальные ресурсы Урука были настолько велики, что позволили развернуть обширную строительную деятельность. Так, около 200 года до нашей эры святилище Бит Реш обогатилось новым сооружением — зиккуратом Ану. Раскопки показали, что при его возведении было использовано ядро старой ступенчатой башни, восходившей к III тысячелетию до нашей эры и на протяжении веков много раз перестраивавшейся и обновлявшейся. В настоящее время сооружение находится в столь плачевном состоянии, что совершенно невозможно судить ни о его прежнем внешнем виде, ни, в частности, о том, как именно на него поднимались. Считается, что описываемый здесь зиккурат селевкидской поры имел квадратное основание со стороной, равной приблизительно 110 метрам, и высоту от 45 до 60 метров, будучи одним из самых больших башенных сооружений вообще. Однако, учитывая приведенные нами только что пропорции, он скорее напоминал очень высокую террасу. Для реконструкции общего вида этой ступенчатой башни попытались привлечь данные клинописных текстов. Особенно важной оказалась табличка, одновременно расширяющая наши сведения о новогоднем празднике и о порядке культовых действий; в ней содержатся данные о внутренней планировке помещений в святилище богу Ану. Зиккурат, скорее всего похожий на Вавилонскую башню, располагался посреди широкого мощеного двора; однако данные о наличии стены вокруг двора пока отсутствуют.
Следует еще коротко остановиться на нижнем храме святилища, так как упомянутая выше табличка помогает разобраться и в том, какие в нем имелись помещения и для чего они служили. В центре храма находилось главное святилище бога Ану и его супруги Антум. Их целлы располагались рядом; попасть туда можно было, лишь пройдя через несколько помещений и дворов. Непосредственно за целлой, в стене, окружавшей храм, имелись ворота, через которые путь вел к зиккурату. Храм Ану и Антум окружали многочисленные замкнутые дворовые комплексы с собственными культовыми помещениями. В некоторых из них стояли изображения богов или их символы, а сами дворы служили местом собраний или жертвоприношений. Фасады храма Ану и Антум и большинства дворовых помещений были украшены многочисленными плоскими нишами, а по верхнему краю стены — фризом из глазурованных изразцов с изображениями животных — львов и грифонов; обломки таких изразцов найдены в большом количестве. Таким образом, выясняется, что месопотамская традиция облицовки стен глазурованными изразцами, столь великолепно представленная в Вавилоне, продолжала существовать и в селевкидский период.