Вайдекр, или темная страсть (Широкий Дол) (др. перевод)
Шрифт:
— Нет, — ответил Брайен. — Но вы же знаете, какие они отъявленные хулиганы. Конечно, это дело их рук.
— Да, — задумчиво протянула я.
Отвернувшись к окну, я стала смотреть далеко, далеко, за сад, за выгон, туда, где синели самые дальние холмы. Брайен кашлянул и нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Но я продолжала молчать.
— Мы не станем ничего предпринимать, — ровно сказала я, все обдумав. — И вы тоже помалкивайте. Незачем скакать в Экр, едва что-нибудь случится. Поставьте заборы снова и почините те, которые успели поломать. Ничего не говорите этим троим: молодому Тайку, Сэму Фростерли и Неду Хантеру. Думаю, что это просто молодечество и дурной нрав. Они забудут об этом.
Я
Эти трое действительно были отъявленными хулиганами с тех пор, как их выгнали из деревенской школы: они воровали яблоки в наших садах, браконьерничали в наших вольерах, таскали лососей из Фенни. Но один из них всегда первым приглашал меня танцевать во время наших праздников и, пока остальные хлопали в ладоши и подсвистывали в такт, лихо вертел меня в танце и его красное лицо радостно улыбалось. Они были плохими парнями — по деревенскому суждению. Но в них не было ни унции порока или злобы. И любая девушка из деревни была бы счастлива отдать им свою руку, но им едва двадцать и они находились в той счастливой холостяцкой поре, когда молодые люди наслаждаются компанией друг друга и пинтой эля больше, чем самой прекрасной девушкой деревни. И хотя, случалось, они срывали и поцелуи за копной сена летом или под омелой зимой — они не думали о женитьбе.
Насколько я знала их — а я думала, что знала, — сломать наши заборы для них было своего рода игрой. Если этого не заметить, шутка потеряет свое очарование и больше не повторится. К тому же я верила, что они любят меня.
— Оставьте это, — опять повторила я. — И пусть они не знают, что вам известно о них.
Брайен кивнул, но по его глазам я поняла, что он считает мой поступок слабостью. Меня это не заботило. Его мнение не значило для меня ровным счетом ничего. Я была права больше, чем он — с его грошовой боязнью оказаться посмешищем для трех молодых парней.
Но прав оказался он. А я ошибалась.
В какой-то момент я потеряла свою связь с деревней и с землей. Я была уверена, что это только шутка и вызов высокомерию гордячки мисс Беатрис. Если я ничего не скажу и ничего не сделаю, а буду просто продолжать огораживание земель, то гордость с обеих сторон будет удовлетворена и работы пойдут дальше как ни в чем не бывало.
Но на вторую ночь заборы опять оказались поломаны.
На третью ночь их не только поломали, но и сожгли.
Это был аккуратный костер, сложенный заботливыми крестьянскими руками, с растопкой, принесенной из леса. Они сожгли забор и предусмотрительно затоптали огонь.
— И после этого они говорят мне, что ничего не могли поделать, — в раздражении жаловался мне Брайен. — Они утверждают, что к тому времени, когда они принесли воду из реки, все уже сгорело.
— Можно было передавать воду по цепочке от ручья на общественной земле, — возразила я. — До него всего несколько ярдов.
— Но он находится внутри огороженной территории, — буркнул Брайен. — Они сказали, что вы велели им держаться подальше от этой земли. И они так и делали.
— В этом есть известная логика, — мрачно улыбнулась я, но моя улыбка мгновенно угасла. — Этого я больше не потерплю, — жестко продолжила я. — Я дала им шанс, но они, похоже, не заметили его. Если они хотят напугать меня, то им придется все-таки узнать, кто здесь хозяин. Я отправляюсь в Чичестер за новыми заборами. И вернусь с парой солдат, которые станут охранять их, пока они не будут готовы. И если эти парни окажутся рядом, то их научат хорошим манерам. Я позволила им пошутить. Но сейчас игры уже закончены.
Брайен
— Вы можете даже арестовать их, если поймаете с поличным. Их наверняка повесят за это.
— Не стоит преувеличивать. Их следует просто наказать, — резко сказала я. — Я сейчас же еду в Чичестер.
Я задержалась, только чтобы найти Гарри, который оказался в детской с Джулией.
— Это очень плохо, Беатрис, — сказал он. — Они совсем не хотят понять ход событий.
— Отчего же не хотят, — иронично отозвалась я. — Просто они предпочитают сами устанавливать его.
— Ты смеешься, Беатрис, — серьезно заметил Гарри. — А каждому ясно, что пара сумасшедших деревенских парней не в состоянии изменить положение вещей.
— Я знаю, — ответила я. — Во время моего пребывания в городе я разузнаю законы от лорда де Курси. Если так будет продолжаться, нам придется схватить этих парней и отдать под суд.
— Совершенно необходимо. — Гарри внимательно созерцал блестящий верх своих ботинок. — И без всякой снисходительности.
Я кивнула и вышла из детской. Тон Гарри коробил меня своей напыщенностью и глупостью, но все в Чичестере, казалось, разделяли его мнение. Лорд де Курси воспринял происшедшее как вооруженный мятеж и сразу же повел меня в казармы. Я сопротивлялась, поскольку не хотела возвращаться в Вайдекр в сопровождении целого взвода конной гвардии, но принять помощь шести солдат и сержанта мне все-таки пришлось.
К сожалению, я не могла рассчитывать на помощь нашей прислуги. Все мы были очень маленьким сообществом, и я прекрасно знала, что хотя любовь и симпатии наших слуг пока принадлежат только мне, они не станут устраивать засаду на своих родственников ради моих дурацких затей.
Я вернулась домой в повозке, нагруженной досками. Позади шагали солдаты. В доме мы объявили, что это небольшие каникулы для рекрутов, но сами они были готовы по моему слову отправиться в засаду.
Мы устроили ее уже на следующую ночь. В течение всего дня Джон Брайен и его усмехающиеся подчиненные устанавливали заборы, для пущей безопасности зарывая столбы в землю. Едва стемнело, мы с Гарри встретили солдат на том берегу реки и, стараясь не шуметь, перешли ее вброд и затаились на одной тихой и темной улице Экра. Было совсем темно, луна еще не взошла, на небе виднелись только звезды.
Я оставалась на лошади и видела, как нервно прядет ушами Тобермори из-за этой поздней прогулки. Рядом со мной сидел Гарри, ерзая в седле и дуя в рукавицы, чтобы согреть пальцы. Стоял влажный, жестокий холод позднего зимнего вечера.
— Долго нам, интересно, ждать? — спросил мой брат.
Он был взволнован как мальчишка, ему это казалось такой же игрой, как в школе, когда он сражался в банде своего героя Стоули. Для Джона Брайена, который находился тут же, это было серьезнее. Несмотря на то что его жена была родом из Экра, он ненавидел деревню и считал себя гораздо выше их. Он высоко ценил свой вертлявый городской ум и ни во что не ставил их медлительную деревенскую мудрость, и подобно всем, взбирающимся по шаткой и ненадежной лестнице снобизма, Брайен презирал тех людей, от которых пытался оторваться.
— Мы увидим их через час, — тихо сказала я.
Я была встревожена и взбудоражена волнением засады, но какой-то уголок моего разума говорил мне: «Это твои люди, это же твои люди, а ты прячешься здесь с солдатами и двумя глупцами, которых сама презираешь».
Мне не верилось, что я утратила связь с Вайдекром, с землей, с людьми, что я прячусь в темноте, как шпион, чтобы напасть на них. Ах, если б не Ричард! Но место Ричарда в Вайдекре создало длинную цепочку событий, и теперь мой муж сидит в доме умалишенных, а пока я здесь уродую доброе, смеющееся лицо Вайдекра. Ах, если бы не Ричард! Но…