Вчерашний скандал

Чейз Лоретта

Эта мысль сразу завладела его рассудком и проникла в кровь. Ее страстность, мягкость кожи, ее вкус и аромат — все волновало его, вызывая головокружение.

Оливия была как явление природы, которое невозможно остановить и которому невозможно сопротивляться.

Что он должен теперь делать?

Лайл не мог полагаться на Оливию и не мог доверять себе. Удивительно, сколько он натворил всего через несколько часов после того, как они договорились, что это не должно повториться опять.

«Я не хочу разрушать твою жизнь

и знаю, что ты не хочешь ломать мою».

— Если говорить о романтике… — начал Лайл.

— Если ты станешь извиняться за то, что произошло на крыше, я тебя задушу, — перебила она.

— Если бы нам не помешали…

— Да, я знаю, — нахмурила брови Оливия. — Мне надо об этом подумать. Уверена, что есть решение. Но сейчас я не могу его найти. День был долгий.

Целая жизнь, подумал про себя Лайл.

Его жизнь. Она менялась, бесповоротно и безостановочно. Она начала меняться с того самого момента, когда их губы встретились. Но нет, еще раньше. С момента, когда он нашел ее в бальном зале.

— Да уж, день был богат событиями, — согласился Лайл.

— Но суть в том… — Оливия нахмурилась. — Вот что я думаю. Нам крайне необходим дворецкий. Совершенно очевидно, что Эдвардс, где бы он ни был, не вернется. Еще нам очень нужна прислуга из шотландцев. Лондонцы тут чужие. Им здесь не нравится, они не понимают языка, они сюда не вписываются. Кто-то явно пытается сорвать нашу работу. Мы должны разобраться в этом. Кроме этого, нам нужны надежные работники, на которых можно положиться, люди, имеющие здешние корни.

Несмотря на трудный день, Лайл испытывал крайнюю неловкость и слишком злился на себя, чтобы чувствовать усталость. Ему следовало быть сильным. Тем не менее он нашел Оливию на крыше, увидел звезды в ее глазах и сделал именно то, что поклялся не делать снова.

Вместе с тем он не мог проигнорировать слова Оливии. Она так логично подытожила ситуацию, как должен был сделать он сам, если бы ему не помешала сумятица чувств.

— Ты права, — признал он.

— Я? Права? — широко раскрыла глаза Оливия.

— У нас есть проблема, но она не единственная, — сказал Лайл. — Мы приехали сюда, чтобы восстановить замок. Мы приехали решить проблемы замка. Вот на чем нам следует сосредоточиться. Если мы займемся этим…

— У нас не будет времени на дурное поведение, — усмехнулась Оливия.

— Дьявол находит занятие ленивым рукам, — сказал Лайл.

— Никогда не замечала, чтобы мне требовалась его помощь, — коротко рассмеялась Оливия и отошла от него. — Что ж, значит, у нас есть своего рода план. И завтра мы можем взяться за его выполнение. — Она пожелала Лайлу доброй ночи и удалилась в южное крыло.

Оливия сохраняла веселое выражение лица до тех пор, пока не оказалась на безопасном расстоянии за дверями и не начала подниматься по лестнице.

Там она остановилась и схватилась за голову.

Что же им делать?

Желание

оказалось опасной штукой, совсем не такой, как она себе представляла. Это было невыносимо. Стоять там, глядя на него, сгорать от желания прикоснуться к нему и ощутить его ответное прикосновение.

То, что случилось на крыше, вызвало такое дивное ощущение.

Оливия знала, что это такое. В конце концов, она читала увлекательные книжки из коллекции эротической литературы, принадлежавшие прабабушке, и знала, как доставить себе удовольствие.

Но это было бы лишь бледной имитацией.

«Думай о чем-нибудь другом», — приказала себе Оливия. Она стала думать о дворецких, о том, как их теряют и как находят. Она думала о призраках, которые не были призраками. Поднимаясь по витой лестнице в свою комнату, она составила список первоочередных хозяйственных дел.

Оливия легла в постель без особой надежды быстро уснуть, но события дня утомили ее. Она положила голову на подушку и проснулась лишь тогда, когда серый утренний свет озарил комнату, а возле ее кровати стояла Бейли с подносом в руках. До нее донесся аромат шоколада.

Замок Горвуд, главный зал

Утро вторника, 18 октября

Гарпии еще не встали и, возможно, не поднимутся до полудня. Как полагал Лайл, это было их привычное время, когда на них не действовали силы природы.

Несмотря на внутреннее беспокойство, он получил удовольствие от тихого завтрака.

Он не сознавал, насколько шумно проходили такие завтраки до сих пор.

Лайл слышал легкие шаги слуг, которые спешили по делам… свист ветра в щелях и разбитых окнах… треск пламени за решеткой камина.

Эта обстановка далека от идеальной, и он находится в сотнях миль от того места, где хотел бы быть, и работа, которая ему предстоит, не вызывает восторга. Но вокруг царит покой. И порядок. И момент тишины, который, по иронии судьбы, создала Оливия.

Она вошла, когда Лайл допивал чашку кофе, приготовленного для него Николсом.

Он встал.

— Это турецкий кофе? — Оливия остановилась рядом и пристально смотрела на крохотную чашку на столе.

Лайл кивнул. Он уловил шелест ее платья и вдохнул аромат легких цветочных духов. Или он скорее пряный, чем цветочный? Очень слабый. Не из флакона. Скорее всего это запах сухих трав и цветов, в которых хранится ее одежда.

— Я привык к кофе, — сказал Лайл. — Однако я не фанатично предан ему. Буду пить то, что есть. Но Николс близко к сердцу принимает заботу о своем «джентльмене». У него и мыслей таких не будет, чтобы обойтись тем, что оказалось под рукой. Куда бы мы ни ездили, он везет с собой турецкий кофе. Где бы мы ни были, он готовит его каждое утро. Хочешь попробовать?