Вчерашний скандал
Шрифт:
Единственное, что утомляло, — это ожидание. Сидеть на одном месте, не имея даже книги или колоды карт, было не очень весело. А сидеть на камне, пусть даже большом и плоском, удобно только короткое время. Через слои шерстяного плаща, брюк и фланелевого белья Оливия чувствовала холод. В щелях свистел ветер. Время шло, луна и звезды начали бледнеть. Оливия выглянула из своего убежища.
Над головой проносились тучи, подгоняемые ветром, они заполнили собой небо и закрыли луну со звездами. Она отступила в укрытие и плотнее закуталась
Это влажный воздух у нее на щеках? Или просто холодный ветер? Пальцы онемели. Темнота становилась все гуще. Оливия едва различала очертания двора.
Ветер пронзительно свистел в щелях среди камней, и она слышала, как он взметнул ворох опавших листьев, закружив их по двору. Она снова пошевелилась, но не осмелилась потопать ногами, чтобы согреться, и пальцы ног просто окоченели от холода. Бедра онемели от неподвижного сидения.
Оливия думала о Лайле, об оскорбительных словах, сказанных им, и о том, что она могла бы на это ответить, но все эти мысли больше не грели. Придется встать и походить немного, или ее конечности онемеют. Она начала подниматься.
Краем глаза Оливия заметила вспышку света. Или показалось? Так кратковременно. Потайной фонарь? Потом вокруг стало еще темнее, чем прежде, и воздух превратился в тяжелое, холодное, влажное покрывало.
Тут она услышала шаги.
— Следи за фонарем, — послышался тихий голос.
Лязг. Шум. Глухой стук.
— Ни черта не вижу. Снова дождь пошел. Говорил я тебе…
— Это всего лишь туман.
— Нет, дождь. Я говорил… Проклятие!
Луч фонаря упал на лицо Оливии, ослепив ее.
Когда Лайл почти заснул, на ум ему в сотый раз пришел сильно измятый и полусгоревший клочок бумаги.
Неровные линии решетки сами встали у него перед глазами, и в маленьких клеточках появились крошечные цифры.
Это не могла быть карта, потому что нет стрелок или указаний на стороны света.
Но это мог быть какой-то код или стенограмма.
Его разум начал расставлять и переставлять линии и цифры, и тут уже было не до сна, поскольку пошел мыслительный процесс.
Лайл открыл глаза, сел, зажег свечу на прикроватном столике и выругался.
Оливия помахала у него под носом обрывком бумаги, а он не может отделаться от этого.
Он вылез из кровати, натянул халат и добавил угля в камин. Потом взял свечу и подошел к нише у окна. Когда-то, судя по внешнему виду, в самом начале истории замка, эту нишу оборудовали широким подоконником для сидения. Он придвинул к ней скамейку, которую использовал в качестве стола.
Днем света здесь хватало с избытком. Вечерами это было приятным местом для работы. Когда не шел дождь и небо не затягивали тучи, в эти редкие дни он мог смотреть на звездное небо. Оно не было похоже на небо в Египте, но определенно казалось чем-то далеким от цивилизации, от всех ее правил и
Лайл выглянул наружу и опять выругался. Снова шел дождь.
«Какое гадкое место!»
Через мгновение Оливия снова обрела способность видеть. Фонарь опять мигнул, но не в ее направлении. Она услышала лязг и звуки голосов. Что-то ударилось о землю. Потом убегающие шаги.
Оливия не стала размышлять.
Она спустилась с вышки и побежала за ними, следуя за миганием фонаря. Его свет, качаясь, пересек двор, выбрался наружу через дыру в стене, в обход главного входа, и проследовал на дорогу.
Оливия чувствовала ледяной дождь, который становился все сильнее, но фонарь мигал перед ней как светлячок, и его луч манил ее за собой, по дороге. Потом он вдруг пропал. Никакого света. Оливия огляделась по сторонам. Влево, вправо, вперед, назад.
Ничего. Тьма. Дождь, ледяной дождь, барабанивший по голове и плечам, стекавший по шее.
Она посмотрела назад. Замок был едва различим, призрачные руины вдалеке, за стеной дождя, который промочил ее плащ и куртку.
Ни огонька в окнах. Ничего.
Помощи ждать неоткуда.
Здесь негде укрыться — а что толку в укрытии теперь, даже если бы она могла его отыскать? Перчатки насквозь промокли, и руки болели от холода.
Оливия попыталась бежать, но ноги стали словно каменные глыбы, одежда отяжелела от воды, и если она оступится и упадет…
«Не драматизируй! Двигайся! Одна нога за другой».
Оливия стиснула зубы от холода, склонила голову и поплелась обратно в замок.
Дверь в комнате Лайла в северной башне была толстой. Если бы не щель в дверной петле — надо добавить еще один пункт в список для ремонта, — он бы ничего не услышал. Лайл не был уверен, что слышал что-то. Он подошел к двери, приоткрыл ее и прислушался.
До него донеслось царапанье и бормотание.
Потом раздалось ругательство. Хотя голос был слабым, Лайл его узнал.
Он взял свечу, вышел из комнаты и пошел туда, где когда-то располагалась гостиная замка, в комнату над главным залом, почти такую же большую, но с менее высокими потолками. В ней также находился большой камин.
Оливия стояла перед камином на коленях. Она дрожала, пытаясь извлечь искру из трутницы.
— Лайл? — прошептала она, подняв глаза и щурясь от света свечи.
Он оглядел ее: вода, стекающая с волос, мокрая одежда, вокруг нее уже образовалась лужа.
— Что ты делала? — спросил он. — Оливия, что ты натворила?
— Ох, Л-Лайл!.. — выдохнула она, трясясь от холода.
Лайл поставил свечу, наклонился и подхватил ее на руки.
Она промокла насквозь, ее колотила дрожь. Лайлу хотелось взреветь от ярости и заорать на нее, и, наверное, так и следовало поступить. Тогда кто-нибудь мог бы услышать, по крайней мере ее служанка или его слуга, и поспешить на помощь.