Вдали от берегов
Шрифт:
Осмотрев горизонт, печатник спокойно повернулся к корме. У капитана отлегло от сердца. Караульный явно не заметил маяка. А если и заметил, то не придал этому никакого значения.
Капитан не стал бы волноваться, если б знал, какие слабые у печатника глаза. Он испортил их постоянно отравленным воздухом типографии.
Печатник ничего не увидел и не мог увидеть. Ссутулившись, он сидел на носу и время от времени тихо покашливал.
Через час огонек исчез. Теперь капитан мог лечь и заснуть со спокойным сердцем. Спать, отдыхать, ни о чем не думать до утра!
Но он долго не мог успокоиться,
Только когда студент сменил печатника, капитан наконец закрыл глаза. Лодка слегка покачивалась, течение несло ее на юг, все дальше и дальше от тех берегов, куда ее хотели увести. Капитан знал об этом, но молчал. Он презирал себя за ложь, но ни за что не мог бы сказать правду.
Утро выдалось беспокойное. Около шести часов все вдруг проснулись, разбуженные какой-то шумной возней, послышался звук пощечины, сдавленный визг, кто-то охнул, как от боли.
— Вы что там? — строго крикнул далматинец.
Но возня не прекращалась. Капитан размахнулся и ударил Ставроса тыльной стороной ладони по зубам. Почтовый чиновник, бледный и испуганный, бросился разнимать их.
— Как вам не стыдно?! — крикнул он дрожащим голосом.
Капитан одним движением отшвырнул его, как куклу. Но ударить не успел. Над ними в угрожающей позе стоял далматинец.
— В чем дело? — сурово спросил он. — За что ты бьешь его?
— Он знает, за что! — прохрипел капитан.
Лицо его побагровело, глаза горели гневом.
Далматинец встал между ними.
— Садись! — сказал он капитану.
Голос звучал так грозно и повелительно, что капитан повиновался.
— Говори, что случилось!
— Что случилось! — взорвался капитан. — Я не из-за воды, я со зла на его подлую душонку! А воды там и было-то кот наплакал!..
Оказалось, что ночью Ставрос ухитрился отыскать бутыль и опорожнить ее до последней капли. Получив увесистую пощечину, он изловчился укусить капитана за руку, и тот все еще машинально поплевывал на укушенное место.
— А ты не знал, какая он у тебя скотина? — разозлился далматинец. — Надо было присматривать за водой.
— Ладно, — сказал капитан. — После драки кулаками не машут!
Он покривил душой, сказав, что ему не жаль воды. Жажда так мучила его, что он даже во сне помнил: есть еще в запасе несколько глотков воды, и утром можно будет промочить пересохшее горло. Едва открыв глаза, он потянулся за бутылью. Но, увы, она оказалась пустой!
В довершение всех бед солнце с утра стало припекать сильнее, воздух наливался мучительным зноем.
Море было спокойно, как никогда. На бесконечной глади — ни морщинки. Серое, с серебристым отливом, оно уходило вдаль и, минуя затянутый утренней дымкой невидимый горизонт, незаметно сливалось с белесым небом.
Людям в лодке казалось, что они попали из моря в гигантский луженый чан, который дымится парами нашатыря.
Прошел еще час. Море побледнело, а затем постепенно на западе стало синеть. Вдали снова наметилась линия горизонта.
— Что там такое? — вдруг воскликнул Вацлав.
Все вздрогнули и повернулись к нему. Действительно, там, куда Вацлав показывал пальцем, происходило что-то непонятное. Гладкая серая поверхность бурлила и пенилась длинными темными полосами.
— Наверное, косяк, — сказал далматинец.
Но вскоре все увидели, что это дельфины. Несколько дельфинов, то ныряя, то выпрыгивая, энергично рассекали водную гладь.
— Плывут к нам! — воскликнул далматинец.
Ему не ответили, но глаза людей заблестели от радости. Любой проблеск жизни в этом пустынном море сулил надежду, рассеивал печаль. Только лицо капитана оставалось неподвижно-мрачным, но на него никто не обратил внимания: все следили за дельфинами.
— Нельзя ли пристрелить хоть одного? — спросил студент.
Беглецы с надеждой переглянулись. Сердца забились сильнее. Если удастся убить дельфина, то они утолят не только голод, но, может быть, и жажду — теплой кровью животного. Но как убить его? Подплывут ли дельфины на расстояние револьверного выстрела?
— Ничего не выйдет, — сказал капитан. — Они боятся людей… Охотники бьют их из винтовок…
Далматинец сердито поглядел на него.
— Спускай парус! — скомандовал он.
— Ничего не выйдет! — упорно твердил капитан.
— А ты помалкивай! — прикрикнул на него Стефан. — Спускай парус!
Парус быстро спустили и вместе с мачтой бросили на дно лодки.
— Ложись все! — скомандовал далматинец. — И чтобы никто не торчал над бортом!
— Кто будет стрелять? — спросил печатник.
— Мы со Стефаном!
Далматинец никогда не охотился за дельфинами, но кое-что слышал об этой охоте. План его был прост. Главное — не спугнуть животных. Дельфины умны и хитры, но и очень любопытны. Если они не почуют опасности и не заметят людей, то лодка непременно привлечет их внимание и они подплывут совсем близко. В Средиземном море дельфины не из пугливых. Милутину приходилось видеть, как они снуют между лодками и кораблями в больших гаванях. Знал он и то, что на Черном море за ними охотятся и поэтому животные с годами стали осторожнее. И все же он не сомневался, что, если они приблизятся к лодке метров на десять — пятнадцать, хоть одного он наверняка пристрелит. А вот если животные побоятся?.. Издалека в лучшем случае удастся ранить какого-нибудь дельфина, и он тут же уйдет под воду. Правда, тяжелораненый дельфин далеко не уплывет: потеряв много крови, он отстанет от стаи, и тогда нетрудно будет настигнуть его и прикончить. Главное — грести изо всех сил и гнаться, не отступая. Раньше или позже, но добыча будет в их руках.