Вдали от дома
Шрифт:
— Хочешь? — спросил он Джейсона, протянув банку.
— Нет, сегодня я ограничусь только «пеллигрино». Все сливки местного общества будут здесь... — Он остановился и взглянул на часы, — ...меньше, чем через час, и надо еще проверить, все ли готово.
— От Ронды есть какие-нибудь известия?
Ронда Андеркоффлер была первой леди мира искусства всего побережья, ее приглашали на все вечеринки, но она принимала приглашения так редко, что заманить ее в гости считалось не только личной удачей, но и триумфом в глазах общества. Присутствие же Адама на сборище художников
В порыве преданности или просто упрямства, прибыв в Мендосино, Джейсон настоял, чтобы его приятели-художники относились к Адаму с таким же уважением, как ко всем людям своего круга, несмотря на то, что Адаму недоставало самых необходимых для такого обращения свойств.
Джейсон с трудом попытался сдержать восторженную улыбку, услышав вопрос Адама.
— Она звонила вчера.
— И что же?
— Приедет. — Улыбка ширилась, пока не растянулась от уха до уха. — И привезет с собой Джона Сидни.
Радостный вид Джейсона дал Адаму понять, что это известие должно было произвести на него неизгладимое впечатление.
— Великолепно, — произнес Адам, надеясь вложить в это слово надлежащую долю энтузиазма.
Джейсон рассмеялся.
— Ты пытаешься убедить меня, что действительно слышал об этом человеке?
— Он художник, — рискнул предположить Адам.
— Критик, — поправил Джейсон.
— Знаешь, я уже оставил всякие попытки понять людей твоего круга. Но разве пригласить критика на вечеринку, где будет десяток художников, — не все равно что свести льва со стадом ягнят?
Джейсон обдумал вопрос Адама.
— Полагаю, каждый из нас будет считать, что для этого льва найдется другой ягненок.
— Думаешь, это звучит убедительно?
— По-моему, не совсем, — со смехом признался Джейсон.
— Тогда почему бы тебе не...
— Мне казалось, ты уже прекратил попытки понять таких людей, как мы.
— Дай мне попробовать в последний раз.
— Конечно, я могу говорить только за себя, но полагаю, иногда бывает полезно оказаться вблизи источника силы и узнать, какой опасной может стать эта сила. Видишь ли, жизнь большинства художников неимоверно скучна. Едва ли можно обвинять нас в желании время от времени рискнуть.
Больше всех качеств Джейсона Адаму нравилось его стремление принимать удары на себя — именно потому, как полагал Адам, Джейсон так решительно взвалил на себя ответственность за происходящее с ним сейчас.
Джейсон нагнулся, подобрал сосновую шишку и далеко отшвырнул ее. Словно прочитав мысли Адама, он продолжил их ход вслух:
— Просто удивительно: все мы рождаемся, зная, что песочным часам нашей жизни отпущена всего горстка песка, и все-таки ведем себя так, словно все равно найдем способ разбить стекло и в последнюю минуту некое мистическое существо явится на помощь и добавит еще пригоршню песка.
По ночам, когда Адам не мог заснуть, он пытался, но так и не мог представить, как должен чувствовать себя Джейсон, зная, что вместо сорока или пятидесяти лет впереди у него осталось всего
— Господи, чего бы только я ни отдал, чтобы хоть на неделю вернуть себе такую наивность! — продолжал Джейсон. — Теперь, похоже, я либо трясусь от страха, либо до изнеможения устаю размышлять о своем конце. Середины между этими ощущениями нет: чуть ли не каждую минуту я слышу, как кто-то пишет книгу, и уже знаю, что мне ее не прочесть, или вижу что-то, что хотел бы написать, и не знаю, хватит ли мне времени.
— Джейсон, где ты? — послышался крик из дома.
— А, вот и Сюзан — воплощение пунктуальности, — с добродушным юмором произнес Джейсон. — Мы здесь!
— Ты пригласил Сюзан? — Адам даже не пытался скрыть изумление.
— Не пригласил, а нанял.
Прежде, чем Джейсон успел что-нибудь добавить, на пороге появилась Сюзан, широко раскинув руки.
— Ну, что вы скажете? — спросила она. — Впечатляющее зрелище, верно?
Ее черное платье длиной до середины бедер прижималось к грудям и ягодицам с пылом любовника-подростка. Крошечный фартук в оборочках служил скорее украшением, нежели обязательной деталью униформы. Впечатление довершали черные чулки и туфли на шпильках — таких высоких, что казалось, будто девушка стоит на цыпочках.
— Подходящий наряд, — признал Адам.
Это замечание вызвало подчеркнуто низкий поклон и кокетливую ужимку.
— Теперь твоя очередь, Джейсон.
Джейсон не ограничился кратким ответом:
— Могу признаться откровенно: я еще никогда не бывал на вечеринке, где прислуга бы превосходила гостей, а по части вечеринок у меня богатый опыт.
Положив руки на узкую талию, Сюзан критически оглядела себя.
— Как думаешь, у меня не слишком вызывающий вид? Может, снять фартук?
— Нет, — поспешно возразил Джейсон. — Фартук великолепен. Оставь его.
Сюзан усмехнулась.
— Мне казалось, что так будет скромнее. Кроме того, не хочу, чтобы меня приняли за одну из гостей. — Это заявление сопроводило выразительное пожатие плечами.
— Откуда это ты почерпнула идею? — поинтересовался Джейсон.
— Такой костюм я видела в каком-то старом фильме, только юбка там была покороче и пышнее. И под ней были надеты тонны крахмального белья.
Адам поспешно глотнул пива, приглушая смешок.
— А ты уверена, что не свалишься со шпилек?
— Ты просто не представляешь себе, как удобны эти туфли. — Медленно и грациозно повернувшись на месте, Сюзан оглянулась через плечо — Еще вопросы будут?
Адам поднял руки, давая понять, что сдается.
— Только не у меня.
— Я пришла пораньше, чтобы ты успел показать мне, что надо делать, — объяснила девушка Джейсону.
— Пойдем со мной. — Джейсон повел ее в дом, с видом обреченного взглянув на Адама. — Через десять минут после приезда гостей достань горячие закуски из холодильника и разогрей их в печке... — Голос Джейсона постепенно затих в доме.