Вдоль белой полосы

Перепечина Яна

— Нюрик, ты неисправима! Совсем недавно за мной уже ухаживал один весьма достойный, по твоему мнению, молодой человек. Ты не забыла, что из этого получилось? — со смехом напомнила Агата.

— Не забыла! Ну, что ж теперь? Из-за одного чудика не обращать внимания на остальных? Или тебе Тони не нравится? Или ты окромя своего Никиты знать никого не хочешь?

— Нюр, я тебя прошу, давай не сейчас. Пойдём в школу. А то опоздаем.

— Да никуда мы не опоздаем! Ты что, не заметила, что я сегодня вопреки обыкновению пришла в такую же рань, что и ты. Это я специально, чтобы до уроков с тобой поговорить!

— О чем? — закатила

глаза Агата.

— О Тони! — возмущённо фыркнула Нюра и потащила её в школу. — Ты же наверняка и не замечаешь, что нравишься ему. Прохлопаешь своё счастье!

— Всё я замечаю. И ничего я не прохлопаю.

Они зашли в раздевалку, где ещё никого не было, и Агата принялась раздеваться, всем видом показывая, что разговор окончен. Но Нюру было не остановить.

— Агатик, ты что, так влюблена в своего Никиту?

— Да. — Только и ответила Агата, сердито глянув на подругу.

— А он?

— Что он?

— Он в тебя влюблён? — не отставала Нюра.

Агата возвела глаза к потолку и патетически воскликнула:

— И этого человека я считала деликатным!

— Я деликатная, — не обиделась Нюра. — Но ещё я твой друг. И опасаюсь, что ты утонешь в своей несчастной великой любви и останешься одна.

— Нюр, я тебя умоляю! — засмеялась Агата, хотя ей было совсем не весело. — Нам по пятнадцать лет! Не рановато ли думать об одиночестве?

— Мне уже шестнадцать! — напомнила Нюра. — Это ты у нас мелочь пузатая. И я на правах старшего товарища тебе ответственно заявляю. Что об одиночестве нужно думать всегда. И о том, как его избежать, тоже… — Слушай, а сколько Никите лет? — Вдруг сменила она тему.

— Двадцать один год в январе исполнился.

— Это у вас шесть лет разницы?

— Ты неплохо считаешь для своих лет, — съязвила Агата. — Особенно, если учесть, что ты гуманитарий.

— Спасибо за комплимент, — не обиделась Нюра. — Агатик, ты ведь умная девчонка, начитанная и вообще толковая. Неужели ты и правда надеешься, что он тебя ждёт? Вы хотя бы целовались?.. Или у вас уже всё было? — вытаращила она глаза.

— Да ничего у нас не было! — вспыхнула Агата. — Он вообще не знает, что я… что я… — Дальше она произнести так и не смогла, сердито глянула на Нюру, схватила сумку и выскочила из раздевалки.

Нюра замешкалась, вешая пальто и запирая на ключ двери, и догнала её уже на лестнице.

— Агатик, — негромко и виновато позвала она. — Ты меня прости, а? Я же не хотела тебя обидеть. Мне просто и правда обидно за тебя. Лучшие годы ты тратишь на неразделённую любовь…

— Кто бы говорил… Сама такая же.

— Ничего подобного! У меня другая ситуация. Да, любовь неразделённая. Но я-то живу на полную катушку, в отличие от тебя. И вообще — у меня наполеоновские планы. Я собираюсь поступать на филфак МГУ… — тут Нюра остановилась и хитро посмотрела на Агату. — А ты знаешь, что это за факультет?

— Ну, что такое филфак я знаю…

— Да ничего ты не знаешь, — смеясь перебила её Нюра. — Раньше его называли факультетом генеральских невест. А, может, и сейчас называют.

— Ты замуж за генерала собралась? — удивилась Агата.

— Я собралась устроить свою жизнь как можно лучше: и образование хорошее получу и, если удастся, замуж удачно выйду. Ты же знаешь, из какой я семьи. Судьбу своей мамы я повторять не намерена.

Агата кивнула. Она знала, что у Нюры

нет и никогда не было отца. Её мама работала скромной лаборанткой на химическом предприятии и зарабатывала такие копейки, что в непростое их время маленькой Нюриной семье, состоявшей из мамы, бабушки-пенсионерки и самой Нюры, приходилось очень тяжело. И амбициозные планы подруги ей были понятны.

— А как же твой Никита? — только и спросила Агата.

— А Никита… — сразу погрустнела Нюра. — Поживём — увидим. Пока он примерно как твой. Со мной разве что только здоровается. Твой ведь так же?

Они уже дошли до кабинета. Их классной руководительницы ещё не было, но у ранней пташки Агаты имелся свой ключ. В их школе такое было возможным: учителя старшеклассникам доверяли.

В распахнутую дверь тут же хлынул солнечный свет. Весна уже потихоньку заявляла свои права. Утром светлело гораздо раньше, а огромные окна их кабинета выходили на восток. И Агате очень нравилось приходить пораньше, когда в школе ещё почти никого не было, чтобы недолго побыть одной в этой светлой тишине. В этот день, правда, не удалось: измученная любопытством Нюра пришла вопреки обыкновению не к самому звонку.

— Ну, так как? — Нюра не собиралась сдаваться. — Твой тоже тебя не замечает?

— Он не мой, — Агата положила рюкзак на парту и принялась готовиться к литературе. — Но мы дружим…

— В каком смысле?

— В самом прямом. Мы знакомы уже пять лет. И у нас очень хорошие отношения… Только я для него всего лишь соседская девочка. Он меня знает с моих десяти лет и как девушку не воспринимает. Вот и всё.

— Ещё бы, — с видом умудрённой жизнью матроны протянула Нюра, — если бы вы только что познакомились, тогда да. Ты уже совсем взрослая. Разница в таком возрасте уже меньше заметна. А когда тебе десять, а ему шестнадцать… Это очень много. — Она вздохнула и закончила: — Не вовремя вы познакомились.

Агата ничего не ответила. В душе она была согласна с Нюрой. Но зато у неё было то, чего не имелось у тех, кто встретил друг друга уже взрослыми: она помнила Никиту юношей, почти мальчиком, высоким, тоненьким и очень ловким и быстрым. И это было такое удивительное, такое светлое воспоминание, которое помогало ей жить и от которого она не готова была отказаться.

Нюра её молчание поняла по-своему и авторитетно заключила:

— Короче, Агатик, я считаю, что тебе стоит обратить внимание на Тони. Он симпатичный, здорово играет на гитаре и поёт, а ещё он помогает нашему директору на тренингах. Я тут справки навела… Короче, говорят, наш Лагин собирается тренинги проводить не только для нас, но и зарабатывать на этом. На нас он, можно сказать, тренируется. А скоро планирует создать фирму и заниматься этим профессионально. Сейчас это модно. Ну, и, ходят слухи, Тони он хочет взять себе в помощники. А это очень хорошие деньги. Короче, Тони отличная партия…

— Нюрик, ты сама себя слышишь? — не выдержала Агата.

— А что тебя не устраивает? — удивилась Нюра.

— Ты просто прирождённая сваха. Любую некондицию впихнёшь. Да ещё так, что человек себя будет чувствовать осчастливленным.

— Это Тони не кондиция?! — весело возмутилась Нюра. — Ну ты, Агатик, что-то путаешь. Симпатичный, талантливый, яркий парень. А ты о нём так непочтительно…

— Если он тебе так нравится, общайся с ним сама, — миролюбиво предложила Агата.

Но Нюра покачала головой: