Вдовец
Шрифт:
Глава 34
Итан не в восторге от моей идеи, но сильно спорить ему не с руки. Он понимает мои мотивы, как и то, что я имею право на место в первом ряду. Что Итан, что Кирилл утаивали правду и скрывали многое из того, что им было известно. Черт, даже в дневнике Ольги есть вырванная страница! То самое воспоминание из бара, которое она переписала.
Мне трудно доверять хоть кому-то, и Итан это понимает. Он приоткрывает окно и подзывает кого-то из охраны. Пока они негромко переговариваются, я достаю телефон и звоню маме,
Когда я кладу трубку, Итан протягивает мне свое водительское удостоверение.
— Зачем? — я не понимаю его жеста.
— Сфоткай и отправь кому-то. Там мое полное имя и фотка, — он нетерпеливо встряхивает ладонью, когда я подвисаю. — Я серьезно, Александра, дорога неблизкая. Сил, так зовут фотографа, укатил на съемки в промзону.
— Черт…
— Можем не ехать.
— Мне надо подумать.
Я отворачиваюсь к окну и смотрю на высокий забор, за которым стоит угрюмый и потрепанный запустением дом.
— Сил снимает гостишку там неподалеку. Тоже дыра, для дальнобоев. Он будет либо в ней, либо на объекте.
— И сколько ехать?
— Часа три.
Как раз на чтение дневника. Усмехаюсь своевременному замечанию и думаю, как странно происходят перемены. Совсем недавно я всеми силами пыталась вырваться прочь, но сейчас Итан считай отговаривает меня, а я подумываю еще одну ночь провести в чужой жизни. Вокруг же чужие люди, чужая трагедия, чужая измена, ненависть, безумие, боль… Я понимаю, но адреналиновые минуты засчитываются за года. Мне жалко Кирилла, меня тянет к Итану, а в мыслях эхом стоят прочитанные строчки Ольги. Как морок, прочный и окутывающий с ног до головы. Я хочу разобраться, что произошло на самом деле, чтобы поставить точку, а не многоточие, которое будет изводить и заставлять оглядываться временами.
— Поехали, — поворачиваюсь к нему с уверенным кивком и забираю из его широкой ладони водительское удостоверение.
Делаю, как он сказал. Фотографирую и отсылаю знакомому на всякий случай.
— Одна машина охраны поедет с нами. Ты не против?
— Нет. Наоборот. Только… Итан, я…
— Что такое? — он улавливает мое смущение и поворачивает голову, собирая брови на переносице.
— Я хочу погуглить твое имя. Сейчас подумала, мне будет спокойнее, но я…
Он смеется.
— Господи, Саша! Конечно, — он кивает, а потом взмахом ладони поправляет сбившуюся челку. — Там правда много бреда, я бываю в светской хронике, я человек публичный. Надо было раньше показать, я не подумал.
Итан направляет внедорожник на грунтовую дорогу, поднимая клубы пыли. Они бьются в свете фар, которые вырывают полоску бездорожья из темноты. Я отворачиваюсь и открываю поисковик. Мне незнакомо полное имя Итана, но я еще тот знаток представителей бизнеса… Оу, бизнес идет лишь десятой ссылкой. На первых — жаркие романы и разбитые машины. Правда, новости старые, Итан успокоился пару лет назад, но это не помогло. Все равно свежие статьи из мира капитала
— Не видела все это прежде? — Итан бросает беглый взгляд на экран сотового.
— Нет, я не интересуюсь таким.
— Отец до сих пор бесится. Я пару раз бросал бюджеты, чтобы зачистить грязь, но это бесполезно. Меня уже записали в плейбои, а люди не меняют своих мнений. Первое впечатление определяет всё.
Я недолго молчу, а Итан уходит в дорогу. Вбивает адрес в навигатор и выдыхает с облегчением, когда мы запрыгиваем на бетонное полотно и появляется освещение. Машина охраны держится позади.
Я вновь открываю дневник и вижу крупный красивый почерк Ольги. Записей не так уж много и последняя датируется 21 сентября. А погибла она 10 октября… Черт, за двадцать дней могло многое случиться. Я просматриваю запись по диагонали и понимаю, что Ольга описывает последнюю встречу с Итаном в старом доме. Я все же ухожу в детали, ведь последняя запись должна быть самой важной, но вместо ответов ловлю чувство неловкости, смущения и… брезгливости, да. Особенно, когда упоминается “Последнее танго в Париже”. Я не смотрела его, но читала о скандале и бойкотах фильмах. О том, что молоденькую актрису использовали и, чтобы она натурально отыграла шок и подчинение, не предупредили о постельной сцене. О том, что сцена завтрака на ковре перетечет в анальный секс, а герой Брандо возьмет масло, чтобы…
Мне противно.
И я сбита с толку. Как они дошли до этого? Итан и Ольга? В доме я успела прочитать две записи и мне показалось, что они влюблены друг в друга. Болезненно, сильно, но не вот так. Или грань настолько тонка?
Нужно сначала. Я переворачиваю на первую страницу и проваливаюсь в голос Ольги, который знает слишком много интонаций. Я то злюсь, то сочувствую ей, то пытаюсь понять, то хочу придушить ее собственными руками. А потом я иду, дальше, дальше, привыкая и понимая ее характер чуть лучше, и сама не замечаю, как по второму кругу прочитываю последнюю сцену с Итаном. День, когда они попрощались и разошлись.
Теперь мне больно.
— Он изнаисловал ее, — произношу глухо, не в силах удержать всё то, что только что узнала.
— Что? Ты о чем?
— Кирилл изнасиловал Ольгу. Он выпил лишнего и видно вспомнил, что она сейчас не принимает таблетки. Решил довести дело до конца… Силой. Он хотел детей… или волна ярости так прорвалась.
— Она не говорила мне, — Итан начинает сбрасывать скорость. — А по датам?
По его напряженному голосу слышно, что он уже понял все сам.
— Да, Итан. После изнасилования она согласилась на первое свидание в отеле.
Итан молчит, но я вижу, как он зажимает руль до побелевших костяшек. Он взрывается через секунду, выплевывая гнусное ругательство и ударяя по тормозам. он резко распахивает дверцу и хочет выскочить на улицу, но ремень безопасности бросает его назад.
— Блять!
Мужские пальцы нащупывают клавишу, но раз за разом попадают мимо. Они шалят и едва слушаются его. В конце концов, я ловлю их и крепко сжимаю.