Вдовы (сборник)
Шрифт:
— Хм, было бы мило, если бы все было так просто. — Карин откусила кусочек сандвича. — Но ведь ее изнасиловали! И к несчастью, насильник был похож на вас. Вот почему, когда вы ввязались в это дело...
— Я ничего не знал.
— Он блондин, этот насильник, как и вы.
— Ну не знал я, не знал...
— Да. И у него был нож.
— Да.
— Он ей угрожал. По сути дела, ранил ее. Здорово ее напугал.
— Это я знаю.
— И вдруг является еще один тип, тоже с ножом, и она наедине с ним, потому что вы послужили причиной исчезновения ее телохранителей.
— Но
— Тем не менее. И это не ее эмоции, а реальность. Если бы вы в ту ночь остались дома, у Эйлин было бы двое опытных хватких сопровождающих, и, возможно, она бы не вступила в схватку с убийцей. Но пришлось. Из-за вас.
— Ладно, ладно, я весьма сожалею, но...
— И вы не правы, говоря, что она должна была "убрать" его. Реальная опасность в том, что он пустил бы в ход нож... При чем тут ее эмоции? Вот и пришлось его застопорить. У него был только нож, а у нее табельный "смит-и-вессон" 44-го калибра, да еще маленький пистолет в джинсах, а в сумке кинжал. Конечно, ей не следовало его приканчивать. Стрельнула бы в плечо или в ногу. Куда угодно, только лишь бы остановить. Но суть в том, что она хотела убить его.
Клинг покачал головой.
— Да, — сказала Карин. — Хотела убить. Хотя конкретно не его. Кого она действительно хотела убить, так это ее насильника. И который, уж простите, выглядел, как вы. Да-а, если бы не этот блондинчик-насильник, она бы не убивала... А все из-за вас, из-за вас...
Он отрицательно помотал головой.
— Поймите, что это подсказало ее подсознание. Если бы не вы, ей не довелось бы убивать того человека. Она говорила, что давала ему шанс на спасение и в то же время палила в спину. Но имела в виду вас, то есть шанс для вас. Чтобы испытать вас. Убедиться, что вы еще верите в нее.
— Я и верил. И до сих пор верю.
— Нет. Вы же тащились за ней до зоны Канала.
— Но только потому...
— Потому, что вы не верили в нее, Берт. Думали, она не справится сама. Вот это ваше неверие и создало путаницу, конфликт, а впоследствии привело к убийству.
— Это было не убийство. Это было самоу...
— Но оправданное.
— Может быть.
На улице накрапывало. Оба обернулись к окну.
— Дождь, — сказал он.
— Да, — подтвердила она.
— Они едут к северу от центра, — заметил водитель.
— Не отставайте, — сказал Карелла.
Стрелки "дворников" размазывали реденькие капли по лобовому стеклу, шины мягко скользили по мостовой. Впереди красная "хонда" уверенно пробивалась сквозь влагу и сумерки. Развалясь на заднем сиденье, Карелла неотрывно следил за ней.
— Сворачивают, — сказал таксист.
— Обгоним их и прижмемся к углу квартала.
Когда обгоняли "хонду", Карелла отвернулся, но затем посмотрел назад, чтобы не упустить цель из виду. Женщина припарковывалась у обочины тротуара. Напротив была детская игровая площадка, малышня пережидала дождь под кронами деревьев.
Карелла щедро расплатился, вылез из машины и нырнул в подъезд какого-то дома в тот момент, когда Томми выбирался из машины. Секунду спустя женщина
Ожидая Кареллу, Браун мокнул под дождем.
Женщина лежала на тротуаре под деревьями. Вытекающая из нее кровь, смешиваясь с потоками, становилась водянистой, а потом сгустками сливалась в водосток. Длинные светлые волосы веером раскинулись вокруг головы. Капли били по широко открытым голубым глазам. Когда отца Кареллы три года назад увозили в клинику с сердечным приступом, тоже шел дождь. Медсестра, шагавшая рядом с носилками, сказала, что "ему это нравится". Другая подхватила:
— Да, дождик падает прямо на лицо.
И раскрыла газету над головой. Отец потом частенько потешался над этим. Надо же, идея! У него обширный инфаркт, а сестры толковали о дождике. Потом он прозвал эту историю почти по-индейски: "Большой Вождь-Дождь, Бьющий в Лицо..."
Лежа навзничь с расползшимися на серой склизкой панели волосами, с лицом, обезображенным пулями, которые пробили ей голову, Маргарет Шумахер плевать хотела на любой дождь.
— Когда? — спросил Карелла.
— Дежурный по городу позвонил час назад.
— Кто ее нашел?
— Вон тот паренек под навесом.
Карелла увидел белокожего шестнадцатилетнего юношу, стоявшего с привратником.
— Он видел всю сцену, — сообщил Браун. — Даже пытался отпугнуть преступника криком, сам чуть не схлопотал пулю. Потом вбежал в дом и позвонил от привратника, набрал 911. Дежурный откликнулся.
— Бригады по расследованию убийств еще не было?
— Слава Богу, нет, — ответил Браун, молитвенно закатив глаза.
— А ну-ка, пока поговорим с ним немножко, — предложил Карелла.
Они пошли под ливнем туда, где привратник учил парня, как держать себя с полицейскими. Это был тот же мужчина, что дежурил ночью, когда убили Шумахера и собаку. И вот теперь жена Шумахера была убита почти в том самом месте, где пристрелили ее мужа. Это уже превращалось чуть ли не в эпидемию. Карелла представился парню и сказал:
— Мы бы хотели задать вам пару вопросов, если вы не возражаете.
И хотя он обращался к парню, привратник немедленно вступил в разговор:
— Это я набрал 911, когда он сюда вбежал.
— Бесценная помощь, — отозвался Карелла и спросил незнакомца: — Как тебя зовут, сынок?
— Пенн Халлигэн, — ответил тот.
— Ты можешь рассказать, что произошло?
Юноша был красив той рафинированной красотой, что порой у мужчин бывает сродни женской. Большие карие глаза были обрамлены длинными ресницами, лицо словно фарфоровое, и уста херувима, длинные черные волосы слиплись под дождем. Высокий, стройный, он стоял под навесом в компании детективов и привратника, руки в карманах голубой нейлоновой ветровки. Он заметно дрожал и был почти на грани нервного срыва.