Вдвое больше притворства
Шрифт:
Он щурится, надевает «авиаторы» и снова ворчит, но теперь угрожающе.
Как будто может меня напугать.
– Да ладно тебе! Ты справишься. Пообещай, что сегодня будешь солнышком, словно ты хороший парень.
С убийственным взглядом – да, я вижу, что он мечет молнии, даже за зеркальными очками, – он говорит:
– Я сегодня буду солярным до невозможности.
Морщусь:
– Нет, давай без солярки! Просто будь милым.
Он хихикает.
– «Солярный» значит «солнечный». Как ты и
Будто в замедленной съемке показываю ему средний палец:
– А это значит «иди к черту», словолюб занудный!
– Ой-ой-ой! Тебе больно, наверное, раз что-то новое узнал? Или ты с ума сошел от напряжения?
– Знаешь, от чего я схожу с ума? От того, что ты ведешь себя как сварливый урод, – говорю я, ввинчивая одно из его заумных слов.
Райкер позволяет себе редкую улыбку.
– Видишь? Мое занудное словолюбие заразно. Услышать такое от человека с энергетикой золотистого ретривера!
– Ты хотел сказать «от капитана команды»? Раз уж у меня на джерси так написано.
Он опять ворчит, но меня его напускным раздражением не проведешь! По-настоящему Райкер злился на меня только однажды: год назад, когда он подумал, что я увел у него девушку. Чувак со мной потом неделю не разговаривал! Но я не знал, что они с Эбби были вместе, и никогда больше такого не сделаю. В конце концов, мы же договорились.
– Кстати, так какая там этимология у авокадо? – спрашиваю я.
Он приободряется.
– Произошло от слова, означающего «яички».
Я морщусь.
– Вот поэтому я и не хочу ничего знать о твоих стремных словах!
Десять часов спустя я на арене, одет в форму и готов уничтожить «Эвенджерс». До игры остается двадцать минут. Наш вратарь дотрагивается клюшкой до моего колена.
– Слушай, – начинает Эрик. Он сидит рядом со мной на скамье. – Лизетт спрашивает: тебя в следующие выходные сажать с одиночками? Она говорит, там будет весело!
«Веселье» и «столы для одиночек» – обычно понятия несовместимые, но тут речь идет о моей кузине Лизетт. Я пригласил ее к себе домой на барбекю пару лет назад, и они с Эриком сразу нашли общий язык.
– Стол в подворотне рядом с мусоркой занят, да?
Он закатывает глаза.
– Она хочет познакомить тебя со своими подругами.
Ага. Этого я и ожидал. Кузина пытается отплатить мне услугой за услугу и свести с кем-нибудь с тех самых пор, как Эрик сделал ей предложение.
– Я подумаю об этом на льду. И тебе советую, – говорю я с каменным лицом.
– Ой, да пошел ты! Я так на игру настраиваюсь, – отвечает он.
Улыбаюсь:
– Я знаю, чувак. Знаю. Поэтому тебе и потакаю.
Эрик никогда не говорит о хоккее перед игрой, поэтому мы болтаем о какой-то ерунде до тех пор, пока я не замечаю Джианну, идущую к нам через трибуны,
Я поднимаюсь и отхожу от Эрика и парней.
– Наша ВИП-гостья уже здесь, – с широкой улыбкой сообщает Джианна мне и Райкеру. – Пока что только одна. Ее зовут Трина, и через минуту я ее приведу. План такой: она скоро должна встретиться со своей подругой Обри, но мы делаем снимок с Триной до игры, потому что билеты выиграла она. Я говорила с агентом «Эвенджерс». Оливер хочет, чтобы ты, – она смотрит на Райкера, – отыграл всю эту тему с дружеским соперничеством.
Ясно?
Райкер отрывисто кивает, но ничего не говорит.
Джианна продолжает:
– А после игры вы с Триной и ее подругой отправитесь в бар, который они выбрали, и будете заниматься своим любимым делом.
Секс – вот мое любимое дело. Не озвучиваю, но думаю об этом.
– Играть в пинг-понг! – радостно говорю я.
– В пул, – поправляет Райкер.
– Я имела в виду барные игры, – смеется Джианна. – Вы вообще хотя бы иногда сходитесь во мнениях?
Мы серьезно переглядываемся.
– Хоккей – лучший спорт, – говорю я.
– И на этом, собственно, все, – прибавляет Райкер, хотя на самом деле мы с ним во многом согласны. Что надо заботиться о мамах, приглядывать за младшими и выкладываться по полной в каждом периоде, например.
Я знаю Райкера с шести лет, мы выросли в одном районе в Денвере. Наши мамы – до сих пор лучшие подруги.
Подкалывать его – мое хобби, и я не планирую от этого отказываться. Особенно когда мы играем друг против друга. Джианна уходит за ВИП-гостьей, а мы обсуждаем барные игры.
– Пинг-понг лучше. Весело, быстро, и можно от души лупить маленький белый шарик, – высказываю я свои аргументы.
– Для игры в пул нужна стратегия! – возражает Райкер.
Мы спорим, чье хобби круче, и вдруг я слышу теплый, женственный голос:
– Уверена, мне и то и то понравится.
Я поворачиваюсь на приятный звук и закрываю варежку, потому что…
Она красотка!
В нескольких шагах от нас стоит девушка с волнистыми каштановыми волосами, полными красными губами и хитрой улыбкой. На ней облегающие джинсы и симпатичные полусапожки, а еще джерси с надписью «Чейз Уэстон» и куртка, на которой значится «Райкер Сэмюэлз». Нет ничего привлекательнее, чем девушка, которая носит на спине мое имя! Не надо ни чулок, ни кружевных комбинаций. Мое джерси – самое сексуальное, что только можно надеть. Ей наши вещи чертовски идут.