Вдвое больше притворства

Блэйкли Лорен

Нет уж, спасибо. Я просто хочу зарабатывать достаточно, чтобы платить аренду. Но мне совсем не хочется усложнять жизнь Обри с ее собаконенавистническим домовладельцем.

– Я уверена, Кэсси не будет против, если я поселюсь у нее в гостевой комнате, – говорю я морщась.

Конечно же, у моей сверхуспешной сестры-дизайнера есть и полностью обставленная детская в гендерно-нейтральных пастельных желтых тонах, и запасная спальня, аккуратная, с покрывалом в цветочек и полотенцами для рук. Также у нее имеется целый список идей по улучшению моей жизни, потому что, очевидно,

мне нужна помощь с карьерой и реализацией всего потенциала, ведь я не могу просто остановиться на работе в книжном.

Обри содрогается.

– Рот с мылом вымой! Ничего такого ты делать не будешь, Трина Бомонт.

Слава богу, она это сказала!

– Ты слишком хороша для меня.

– Я слишком хороша для всех, но я все еще люблю тебя. А это значит… Можно я первая подниму плакат?

Точно! Плакаты!

– Давай!

Она берет картонные плакаты, которые мы сделали вчера вечером, и протягивает мне один. Свой она поднимает, чтобы его было хорошо видно. Я повторяю за ней.

Через несколько минут фанаты начинают тянуть шеи, показывать пальцами, смеяться и делать фотки.

Вскоре нас, судя по всему, замечает оператор джамботрона [6] , потому что наши плакаты появляются на большом экране во время тайм-аута.

На плакате Обри написано: «Привет, изменщик!»

На моем: «Как тебе твои билеты?»

Внизу, у скамьи, номер четырнадцать снимает шлем, поднимает глаза к нашей ложе и смеется. Капитан Деловитость!

Ревнивый бородач из другой команды чуть улыбается. Редкость, наверное, для господина Ворчуна.

Я улыбаюсь своей маленькой победе и сладкой мести.

6

Джамботрон, иногда называемый jumbovision, представляет собой видеодисплей, использующий телевизионную технологию с большим экраном.

Боль и разбитое сердце никуда не исчезли. Я все еще чувствую себя дурочкой и все так же не хочу вступать ни с кем в отношения примерно до скончания времен.

Но сейчас мне хорошо, и это должно хоть немного помочь в заживлении сердечных ран.

* * *

Игра заканчивается победой «Си Догз», и Обри пора уходить. Она обнимает меня и шепчет:

– Повеселись как следует с этими красавчиками! И не делай ничего, чего бы не делала я.

– Например? Не рыгать после вина? Ой, подожди-ка, ты это делала…

– Этого не надо. Но заставь их за тебя подраться. Р-р-р! – она изображает когтистые лапы. Ну, по крайней мере, пытается изобразить.

Я очень рада, что Обри едет домой на такси. И что я сама выпила всего один бокал.

Обри отбывает, а я встречаюсь с Джианной, которая провожает меня к раздевалкам, у которых ждут двое красавчиков-хоккеистов.

Джианна быстро приветствует их и прощается, а я тупо пялюсь. Парни больше не в форме. Вместо нее на них надеты хорошо сшитые, сидящие по фигуре костюмы, облегающие крепкие ягодицы

и подчеркивающие сильные руки.

И – вау – какие бедра!

Угольно-серые брюки Чейза не скрывают, в какой отличной форме его ляжки. Райкер же в темно-синих слаксах под цвет его глаз выглядит еще мощнее и больше.

Я что, из тех женщин, которые без ума от ляжек? До этого момента я о себе такого не знала… Здравствуйте, сильные ноги! Вы мне нравитесь. Обе пары.

К более серьезным вопросам: почему никто не сказал, что после игр хоккеисты носят костюмы?

Было бы неплохо знать об этом заранее. У меня вроде как пунктик на тему костюмов. Ну а что? Я прочитала очень много романов про миллиардеров.

– Отличные костюмы! – говорю я, приходя наконец в себя от увиденного в большом прохладном коридоре стадиона «Си Догз».

– Куда теперь? В ваш угловой офис в небоскребе с видом на город?

Чейз усмехается:

– Можем пойти куда захочешь.

Мне кажется или здесь вдруг стало жарко?

Глава 4. Нереально круто

Райкер

Меня все это бесит. Даже больше, чем когда кто-то пишет «вообщем», а не «в общем».

Но есть вещи пострашнее «ихних» вместо «их».

Например, скажем, PR-мероприятия. За ними следуют интервью после проигрышей. И вишенка на торте – встречи с фанатами, которые больше похожи на наказание за плохое поведение.

Не поймите меня неправильно: я люблю фанатов. Но ненавижу появляться на публике.

Я виню Селену, мою бывшую. Она окончательно испортила мои отношения с прессой. Соответственно, я не люблю медиа и все, что с ними связано. Например… сегодняшний вечер.

Беда в том, что агент велел мне быть дружелюбнее.

У раздевалки перед игрой в прошлом месяце Джош сказал – я цитирую: «В последнее время в прессе ты выглядишь первоклассным козлом. Попробуй, разнообразия ради, использовать слова, а не вести себя как неандерталец. Так будет лучше для команды! Так будет лучше для имиджа. Так будет лучше – ты не поверишь! – для тебя. И твоей семьи».

Тем вечером, когда хоккейный репортер Брайс Такер спросил меня, как я чувствую себя после несправедливого штрафа за подножку, я использовал слова. Одно слово. Я ответил: «Дерьмастически».

И гордо покинул конференц-зал.

К несчастью, тот скользкий уродец перевернул мою реплику с ног на голову и написал, что дерьмастическими я назвал рефери. А потом он окрестил меня Королем-Ворчуном. Как весело!

Агент «Эвенджерс» Оливер позвонил Джошу, и Джош сказал, что мне нужно работать над имиджем немедленно, начиная с совместной фан-встречи со звездой «Си Догз», когда мы сойдемся с нашими соперниками на льду, и заканчивая фотовозможностью с тем же ВИП-победителем во время официального запуска календаря «Красавчики с клюшками» спустя несколько недель.