Вечер медведя
Шрифт:
— Три года назад. Это было мое первое Собрание. Единственное, на котором я когда — либо была. — Она вырвалась из рук Бена и выплюнула слова в сторону Калума. — Я не знаю, что я сделала той ночью, но я больше никогда не буду причиной чьей — либо смерти. Прогони меня снова. Здесь… — Она наклонилась вперед и запрокинула лицо, чтобы он мог расцарапать ее. — Сделай это. Я уйду и…
Бен дернул ее назад.
Рука Райдера закрыла ей рот, заглушая ее.
— Эй, медвежонок.
Она напряглась, просто желая убежать,
Райдер убрал руку и убрал волосы с ее лица.
Через секунду она открыла глаза.
Даонаины молча уставились на нее, нахмурив брови и качая головами. Да, она разочаровала их всех. Они пришли в ужас.
— Все было не так, — проворчал Седрик. — Она…
— Именно так все и произошло. — Гавейн осторожно отодвинул Энджи в сторону и вышел из толпы вместе с Оуэном. Он хмуро посмотрел на Козантира своей территории. — Я же тебе тогда и сказал.
Седрик покраснел еще сильнее.
— Осторожнее, кот, или ты окажешься вне…
— Ш — ш—ш. — Зашипев, кахир Оуэн встал перед Гавейном.
— Что ж, — перебил его Алек, — я думаю, моя подруга назвала бы ваше Собрание сборищем придурков. — Его голос звучал непринужденно. Гладко. — Кажется странным, что Бог изгнал женщину только за то, что она была боевым трофеем.
— Действительно, странно. — Нахмурившись, Калум наклонился и провел кончиками пальцев по шрамам на щеке Эммы. Сделал это снова. Его пальцы были горячее, чем нормальная температура кожи, и оставляли после себя покалывание. — Эмма, почему ты сказала, что тебя изгнали?
— Потому что я… я была… — Ее трясло так сильно, что было невозможно дышать.
— Полегче, медвежонок, — пробормотал Райдер. Его руки сомкнулись вокруг нее.
— Я изгнал ее. По праву. — Когда Козантир с Горы Худ изогнул пальцы в виде когтей, Эмма вздрогнула.
— Ты пытался. — Голос Калума с акцентом стал ледяным. — Похоже, Бог не согласился.
Бен откашлялся.
— Когда Мать прощает, чернота исчезает, оставляя после себя только обычные шрамы. Так…
Так откуда Калум мог узнать, произошло ее изгнание или нет? Эмма нахмурилась.
Калум взглянул на Бена, а затем улыбнулся ей.
— Для глаз ничего не осталось. Но изгнание оставляет следы на душе для тех, кто может видеть. — И Козантир мог видеть.
— А она не была изгнана? — Седрик уставился на нее. Он отступил назад с таким видом, словно его ударили.
Эмма коснулась своего лица, ощупывая тонкие шрамы. Седрик объявил о ее изгнании, но она так и не смогла увидеть черные отметины на своем лице.
Она никогда не смотрела.
Я никогда не была изгнана.
— Но Андре и Гэри погибли из — за меня.
— Ты была предлогом. Ты ничего не сделала. — Гавейн взглянул на Калума. — Черт возьми, Эмма была настолько невинна,
Эмма покачала головой.
— Но, я…
— Клянусь Богом, — пробормотал Райдер и крепче прижал ее к себе. — Медвежонок, разве ты не видишь? Эти самцы были настроены на драку. Если бы не ты стала причиной, они нашли бы что — нибудь другое.
Бен поцеловал ее пальцы.
— Медвежонок, ты просила их бороться за твою благосклонность?
— Нет, конечно, нет!
— Довольно много женщин так делают, — Райдер посмотрел направо, и его взгляд стал холодным. — Женевьева всегда так делала. Это не противозаконно… просто дерьмово.
— Но я выбрала мужчину и поддалась другому.
— Да, — согласился Бен. — Это нормально. Такое случается. Более опытная женщина, возможно, смогла бы контролировать свою реакцию.
— Но женщина на своем первом Собрании обычно дезориентирована, — сказала Вики. — Ты не контролируешь себя. Твой разум захвачен всеми ощущениями.
Запах каждого мужчины, звук голоса, смех… Она все время терялась. Она повернулась к Гавейну.
— Я не флиртовала? Не сделала ничего плохого?
— Нет, ты вообще ничего не сделала. — Он улыбнулся. — Нет закона, запрещающего быть очаровательной.
Рычание Бена вырвалось из его груди и отдалось вибрацией на ее коже.
Гавейн осторожно отступил на шаг.
Удовлетворенно ворча, Бен погладил ее по волосам.
— Ты отреагировала, как любая молодая самка, дорогая. Ты не сделала ничего плохого.
Ее глаза наполнились слезами. Она заплатила, возможно, несправедливо, но она была здесь и…
— Они умерли.
Обняв одной рукой Вики, Алек встал рядом с Калумом.
— Последствия глупости могут быть суровыми. Они были молоды, движимы тестостероном и неуправляемы. Они заплатили ужасную цену.
— Мир не всегда справедлив. — Бог все еще стоял за плечами Калума, когда тот обратил свой черный взгляд на Седрика. — Но решения, выносимые Козантиром, должны быть справедливыми.
— Три года. — Рука Райдера болезненно сжала ее руку. — Ты жила изгнанницей три гребаных года. — С каждым вздохом его рычание становилось все слышнее.
— Эмма. Клянусь Богом… — Козантир с Горы Худ опустился на колени, словно не в силах удержаться на ногах. — Что я наделал?
— Ты загнал беззащитную, невинную женщину в изгнание. Заставил ее думать, что она виновна. Одна за троих. Черт. На годы. Вот, что ты сделал. — Ярость Райдера отразилась от гор. Он поднялся. Его руки превратились в когти.