Вечер потрясения

Завадский Андрей Сергеевич

Регулировщик в ярко-оранжевом жителе взмахнул жезлом, и механик-водитель танка "Абрамс", в нетерпении ожидавший знака, тронул рычаги управления. Газовая турбина "Лайкоминг" AGT-1500, работавшая на холостых оборотах, взвыла, сообщая энергию ведущим каткам, и стальная глыба весом в шестьдесят три тонны медленно, словно боясь чего-то, двинулась по пандусу, утыкавшемуся в бетонный пирс. Боевая машина двигалась с минимальной скоростью, перемещаясь буквально на дюймы – темная вода по обе стороны грузовой аппарели, лениво лизавшая пирс, казалось, только и ждала, чтобы проглотить без остатка творение человеческих рук.

– Давай, давай, – вопил, тщетно пытаясь перекричать

рев мотора в полторы тысячи "лошадей", регулировщик, помогавший себе энергичными жестами, сейчас много более понятными, чем любые слова. – Пошел! Вперед! Готово, готово, черт возьми!

Бригадный генерал Ральф Свенсон, сложив руки на груди, внимательно наблюдал за процессом разгрузки. Громадный, точно скала, транспорт "Боб Хоуп", корабль длиной двести девяносто метров, застыл у причала, закрывая собою небо и исторгая из своих недр одну за другой боевые машины. По рампам, опушенным на пирс, скатывались, скучиваясь на берегу, танки "Абрамс", боевые машины пехоты "Брэдли", грузовики, реактивные установки и самоходные орудия, всесокрушающей лавиной, нескончаемым грохочущим потоком стекая на чужой берег.

Процесс был отработан до мелочей, не нарушаясь никакими неожиданностями уже полтора часа, с той самой минуты, когда буксиры подтащили "Боб Хоуп" к причалу. Регулировщики работали с неутомимостью механизмов. Подчиняясь требовательным взмахам жезлов, танки и бронемашины, фырча моторами и лязгая гусеничными траками, одна за другой возникали в проеме, на вершине грузовых пандусов-аппарелей. Очередной взмах – и танк оторачивает, освобождая дорогу следующей боевой машине, откатываясь в сторону, чтобы занять место в строю своих собратьев.

Казалось, весь таллиннский порт замер, притаившись и украдкой следя за тем, как на эстонскую землю съезжают, скатываются по гудящей стали рамп, смертоносные сгустки брони, под непроницаемой скорлупой которых ждали своего часа солдаты и офицеры Третьей механизированной дивизии. Чудовищный организм, подчиненный лишь донной цели – разрушению, был здесь, сжимаясь в крушащий все на своем пути кулак, собираясь для броска на восток. Отсюда, с эстонской земли, содрогавшейся от лязга стали, с этих самых пирсов две с половиной сотни танков, свыше восьмисот бронемашин всех типов, поддерживаемые почти сотней орудий, должны были лавиной обрушиться на восток, ударить по надломленному врагу, окончательно повергая его.

– Генерал, сэр, – плечистый полковник, казавшийся слишком большим, чтобы проскальзывать в не столь уж широкие люки боевых машин, вырос перед своим командиром, лихо козырнув Свенсону. – Сэр, разгрузка второго танкового батальона завершена.

– Отлично, полковник. Ждите дальнейших приказов, – и уже почти шепотом, так, что не услышал и стоящий в трех шагах офицер: – Видит Бог, ждать придется не долго. Не для того мы здесь, совсем не для того.

Процесс развертывания дивизии, по большему счету, только начался. Даже трех транспортных кораблей водоизмещением по шестьдесят две тысячи тонн и грузоподъемностью тринадцать с четвертью тысяч тонн – самые крупные суда подобного класса во всем флоте США – оказалось мало для того, чтобы перекинуть даже через Балтику минимально необходимые ресурсы. Дивизия – это не только танки и бронетранспортеры, а их было больше тысячи единиц. Тяжелые грузовики, вездесущие "Хаммеры", топливозаправщики, мостоукладчики и машины разминирования – безо всего этого танки просто встанут на полпути к своим целям, превратившись в безжизненные груды металла, совершенно безобидного для любого врага. А еще на причалах, под открытым небом, вздымались штабеля снарядов – штатного боекомплекта любого танка, всего сорока унитарных выстрелов, хватит лишь на один полноценный бой, а дивизии предстояло нечто, намного большее.

Генералу Свенсону лишь оставалось догадываться,

чего стоило политикам и дипломатам, чтобы бывшая советская республика, ее правительство, едва ли страдающее склонностью к самоубийству, позволило свою территорию использовать для наступления. В прочем, об этом офицер сейчас вовсе не думал. Чем бы ни руководствовался эстонский президент, даже имени которого Ральф Свенсон не помнил, услышав прежде лишь раз – варварские имена вообще трудно запоминать – на какие бы уступки не пошел Белый Дом, чем бы он ни подкупил этих эстонцев, теперь Третью механизированную дивизию, один из самых эффективных и мощных инструментов ведения войны, отделяло от Санкт-Петербурга, второго по важности русского города, о чем знал и самый дубоголовый сержант, ничтожных четыреста километров. С полными баками, без дозаправки, не останавливаясь ни на минуту, танки М1А2SEP "Абрамс" смогут преодолеть все это расстояние. Четыре, максимум – пять часов, и жерла стадвадцатимиллиметровых орудии М256 остановившихся в пригородах северной столицы России американских танков уставятся на взметнувшуюся к небу золотую иглу шпиля Адмиралтейства.

Дивизия собиралась, скапливалась здесь, в порту Таллинна, чтобы отсюда начать победоносное движение на восток. А на летном поле столичного аэропорта теснились вертолеты – поддержка с воздуха давно считалась залогом успеха любой операции. Грозные "Апачи", из-под крыльев которых топорщились обтекатели противотанковых ракет, неприхотливые трудяги "Блэк Хоук" и тяжеловесные "Чинуки", винтокрылые грузовики, были призваны прикрыть огнем атакующие батальоны, перебрасывая за сотни миль топливо и снаряды, чтобы наступление не замедлялось ни на минуту.

И здесь же, на летном поле столичного аэропорта, заставляя боязливо жаться к краям бетонки белеющие сигарами фюзеляжей пассажирские лайнеры, стояли готовые к взлету самолеты RQ-1A "Пердейтор". Специальное подразделение ВВС прибыло в Таллинн из-за океана на борту пары тяжелых транспортников С-141В "Старлифтер", немедленно, стоило только самолетам замереть в конце посадочной полосы, принявшись готовить к действию беспилотные разведчики. Три "Предейтора", способные преодолеть восемьсот сорок километров, должны были стать глазами наступающей армады, стягивавшейся возле северо-западных рубежей России. "Картинка" с телевизионных и инфракрасных камер, а также от бортового радара через спутник или даже напрямую в режиме реального времени опадет в штаб, и там немедленно, едва увидев угрозу, смогут принять решение, направив на врага танковые батальоны. Разведка, ведущаяся самыми совершенными способами, важна ничуть не меньше, чем количество боевых машин и калибр пушек, и это тоже стало догмой.

Дивизия в эти часы была похожа на чудовищный механизм, пружина которого медленно сжималась, чтобы, наконец, распрямившись, привести в действие маховик этого стального голема, бросая его против нового врага. Первая в наступлении, последняя при отходе, всегда победоносная – таков был девиз Третьей механизированной дивизии с самого ее основания, с тех дней, когда она приняла боевое крещение на Филиппинах, насмерть схлестнувшись с японцами, или выдерживала бешеный натиск китайских орд на Корейском полуострове, и бригадный генерал Свенсон впредь собирался следовать ему, сделав все для победы.

При всех возможностях американской военной машины доставить даже за несколько сотен миль целую дивизию, двадцать тысяч бойцов, не считая всевозможной техники, оказалось делом не простым, требующим немалого времени даже при максимальной концентрации усилий. Караван транспортных кораблей полз по нейтральным водам Балтики, доставляя все необходимое для войны, которая никогда и никому не обходилась слишком дешево. Но пять из девяти батальонов уже заняли исходные позиции, готовые сорваться с места в любой миг.