Вечер потрясения

Завадский Андрей Сергеевич

Аркадий не колебался ни секунды. Сейчас им двигал страх, и он оказался отменным помощником в те мгновения, когда здравый смысл и привычная справедливость вдруг словно перестали существовать. Все проблемы отступили перед одной, самой важной – спасти свою жизнь. Сейчас тот, кто еще несколько минут назад ощущал себя правителем второй по силе державы, и самой могущественной, несмотря ни на что, на евроазиатском материке, теперь был готов на все, лишь бы остаться в живых. Бежать, прятаться, зарыться в глубокую нору, туда, где его не достанет льющийся с неба огонь.

– Живее, – подгонял Самойлова начальник охраны, поддерживая министра под руку. – Нужно спешить. Они могут ударить по Кремлю

в любой миг!

Окруженный со всех сторон настороженными, едва скрывавшими рвущийся наружу страх телохранителями, Аркадий Самойлов даже за их широкими спинами не чувствовал себя в безопасности, не мог убедить себя в этом, как ни старался. Все происходило словно не с ним. Министр, будто со стороны, видел, как они почти бегут по узким лестницам, о существовании которых знали считанные люди во всей кремлевской обслуге, вниз, все время вниз, в слабо освещенный испускавшими тревожный мерцающий свет люминесцентными лампами туннель, уводящий куда-то во тьму подземелья.

Телохранители буквально внесли главу правительства, едва перебиравшего ногами, на станцию, которая не существовала для всего остального мира. А там, на путях, своего единственного пассажира уже ждал вагон, сорвавшийся с места в тот же миг, как только Аркадий вошел в салон. Со стуком сомкнулись двери, и грохот взрывов, завывание сирены остались где-то позади, отделенные от перепуганного, не помнящего себя Самойлова все большим расстоянием.

Лязгали по утопленным в бетонный пол рельсам – чтобы не только поезда, но и самые обыкновенные автомобили могли передвигаться по этим подземельям – диски колес, навстречу неслась темнота, лишь кое-где разгоняемая тусклыми светильниками. Туннели, само существование которых многие десятилетия являлось тайной, пронизывали всю столицу, позволяя перемещаться по огромному городу, не поднимаясь на поверхность. Система ходов соединяла самые важные объекты, те, которые были краеугольными камнями в обороне не только Москвы, но и всей страны. Штабы, центры связи – все это было замкнуто в единую систему, и глава государства мог за считанные минуты оказаться там, откуда возможно было управлять едва ли не всей Россией. Или, если все станет слишком плохо, выбраться на поверхность земли на летном поле аэродрома Внуково, там, где всегда, несмотря ни на какие обстоятельства, стоял заправленный, многажды проверенный авиалайнер, экипаж которого, находившийся на своих местах неотлучно, был готов действовать в любую секунду, едва получив команду на взлет от первого лица державы. Воздушный командный пункт Ил-80, переоборудованный из сугубо "мирного" аэробуса Ил-86, позволял из поднебесья управлять ядерными силами страны, отдав, если иного выхода не останется, приказ на ответный удар, способный испепелить целый континент.

Сейчас, однако, путь Аркадия Самойлова лежал вовсе не в аэропорт, тем более, после воздушного удара там попросту нечего было делать. Поезд секретной подземки направлялся в бункер, расположенный под улицами и переулками разбуженных громовыми раскатами Раменок, на глубине, вполне достаточной, чтобы находящиеся в укрытии люди не пострадали даже при близком взрыве ядерной боеголовки. Там, под защитой десятков метров бетона и закаленной стали, можно было переждать самые страшные часы, выиграв хоть немного времени, чтобы принять решение.

Несколько километров погруженных в сумрак подземелий остались позади, словно один шаг. Поезд плавно затормозил, и не отходившие ни на шаг от своего принципала телохранители, с равной верностью служившие и прежнему президенту, о судьбе которого, кажется, все забыли, и сменившему его Самойлову, подобрались. Крепкие парни, не расстававшиеся с оружием, пожалуй, и в краткие часы сна,

они словно готовились к схватке, хотя не могли не понимать, что тот противник, которые ныне парил в небесах над столицей, едва ли уязвим для пистолетов, пусть даже и в руках лучших стрелков.

– Мы на месте, господин министр, – окликнул Аркадия один из телохранителей. – Прошу, господин министр, следуйте за мной.

За те минуты, что понадобилось составу, чтобы преодолеть несколько километров узких туннелей, глава правительства едва сумел собраться с мыслями. Возможно, это просто сказалось присутствие рядом сильных, уверенных в себе людей. полностью сосредоточившись на своем деле, телохранители Самойлова не имели права давать волю своим эмоциям, хотя и не могли не знать, что где-то над головами, прямо на улицах столицы, рвутся бомбы. и это спокойствие, суровая и даже отчасти злая сосредоточенность передались их принципалу.

Покинув вагон, Аркадий Самойлов, все так же окруженный многочисленными телохранителями, оказался на скупо освещенном перроне. Здесь, возле герметичных дверей, ведущих в тамбур, вернее, настоящий шлюз укрепленного бункера, стояли навытяжку солдаты из Федеральной службы охраны, уставившиеся невидящими взглядами во тьму тоннеля секретного метрополитена. Подземная цитадель, способная дать приют лидерам могучей державы, защитить их от любого врага, от воздействия самого разрушительного оружия, ждала своего самого важного гостя, гостеприимно распахнув массивные двери, способные выдержать даже ударную волну ядерного взрыва.

Самойлов не преодолел и половины пути, тяжело шаркая ногами по кафельным плиткам, устилавшим пол, когда навстречу ему торопливо вышли люди в военной форме. На погонах их в слабом свете люминесцентных лап тускло сверкнуло золото генеральских звезд.

– Господин министр, – генерал Вареников не смог сдержать радостной улыбки, увидев нынешнего главу государства. – Господин министр, слава Богу, вы целы. Я уже успел решить, что американцы атаковали Кремль.

– Все произошло слишком внезапно, мы едва успели прибыть сюда, не зная точно, что происходит на поверхности, – подхватил командующий танковыми войсками Греков. – Черт, это невероятно, – сокрушенно воскликнул он. – В голове до сих пор не укладывается, что это происходит с нами, здесь и сейчас!

Увидев сосредоточенно-злые лица своих генералов, Самойлов, наконец, смог облегчено вздохнуть. Теперь ему не о чем беспокоиться, ведь рядом есть те, кто точно смогут принять верное решение.

Когда все это началось, командующий Сухопутными войсками России мирно спал в своей служебной квартире, на западной окраине Москвы, спал в одиночестве – жена решила не ждать разгара лета, а вдоволь насладиться знойным черноморским солнцем уже сейчас, укатив с детьми в Сочи. Вскочив с постели, Анатолий Вареников сперва подумал, что ему просто приснился дурной сон. Такое случалось с генералом, хотя и не часто, но иногда переутомление брало свое. Вот и теперь, сидя на смятых простынях, Анатолий пытался сбросить с себя путы предрассветного сна, когда глухой раскат, донесшийся откуда-то издалека, ударил в оконные стекла, заставив их отозваться дробным звоном.

– Товарищ генерал, – в спальню без стука, рывком распахнув дверь, ворвался адъютант, замерев на пороге, уставившийся округленными от испуга глазами на своего начальника. – Товарищ генерал, со стороны аэропорта слышны взрывы. Потеряна связь с дежурными в Генеральном штабе и штабе Сухопутных войск.

– Что, – недоуменно переспросил Вареников, подслеповато щурясь смотревший на темный силуэт офицера, отчетливо видимый на фоне ярко освещенного дверного проема. – Взрыв? Это террористы?