Вечер потрясения
Шрифт:
– Огонь! Сбросить бомбы!
Львиную долю из тех пяти с четвертью тонн, что нес каждый из F-16C, составляли топливные баки – цель находилась практически на пределе дальности полета, а полагаться только на "летающие танкеры" все же оставалось слишком самонадеянно. Но на узлах подвески было достаточно места, и потому, в тот миг, когда истребители оказались над скоплением палаток, из-под плоскостей к земле, врезаясь в воздух перьями стабилизаторов, рухнула завывающая смерть. И спустя мгновение внизу поднялась огненная стена взрывов, огненным валом прокатившихся по бивуаку, сметая все на своем пути.
– Второй заход, – приказал окончательно поверивший
Четверка истребителей на секунду замерла на фоне пылающего солнечного диска, неразличимая для глаз тех, кто находился на земле, а затем стая стальных соколов, окончательно уподобившихся стремительным хищникам небес, вновь обрушилась на цель.
Все произошло внезапно, так, что Алексей Басов просто не успел понять, отчего вдруг все вокруг закричали, бросившись со всех ног врассыпную. А затем думать, сопоставляя факты, уже стало попросту поздно. Стремительная тень, размазавшись по земле, скользнула по рядам палаток, и лишь спустя несколько секунд ее настиг гул реактивных турбин. Но этот звук, от которого закладывало уши, тотчас потонул в грохоте взрыва – сброшенные прошедшим над лагерем на предельно малой высоте бомбы достигли земли.
Сильный удар оторвал полковника от земли, бросив его лицом вперед. казалось, вздыбилась сама земля, сбрасывая с себя копошившихся, точно муравьи, людей. Все вдруг перемешалось, и в реве взрыва, точно в рыке разъяренного великана, потонули полные боли крики раненых и предсмертные вопли тех, кому повезло меньше.
Алексей Басов ударился об утрамбованную до каменной твердости землю со всего маху, так что из легких выбило весь воздух. Открыв рот во всю ширь, полковник пытался сделать вдох, втягивая в себя пепел и дым, неловко пробуя подняться хотя бы на четвереньки, и когда это удалось, офицер увидел чудовищную картину. Полдюжины пятисотфунтовых бомб "Марк-82" легли кучно, почти точно в центре лагеря, и взрывная волна, за которой следовал рой осколков, смелая штабную палатку, опрокинув еще несколько стоявших рядом. Всюду куски окровавленной плоти, перевернутые кверху гусеницами бронемашины – взрыва бомбы весом без малого двести тридцать килограммов с лихвой хватало, чтобы подбросить четырнадцатитонную БМП на несколько метров.
– О, черт, – Басов, чувствуя, что земля уходит из-под ног, все же сумел подняться, выпрямившись во весь рост. Голову тотчас сжало, будто в тисках, и полковник обхватил ее обеими ладонями. – Суки!
Полковник стоял, шатаясь, среди разрухи и хаоса. На месте штабной палатки зияла еще дымившаяся воронка глубиной не меньше двух метров. Глупо было бы надеяться, что после этого кто-то здесь мог остаться в живых, если уж в радиусе сотни метров не было теперь ни одного человека, не получившего хотя бы легкое ранение разлетевшейся веером шрапнели осколков. Но на этом еще ничего не закончилось – сверкая обшивкой в лучах почти уже достигшего зенита солнца, самолет – Басов смог распознать американский истребитель F-16 "Файтинг Фалкон" – уже выполнял новый заход, опять нацеливаясь на скопление палаток и простых брезентовых тестов.
– Тревога, – захрипел, выталкивая застрявший в горле ком пыли, Басов, не сводивший взгляда со стремительной крылатой машины, снизившейся до каких-то ничтожных пятидесяти метров. – Воздух!
Вокруг еще мало кто понял, что произошло – в лагере, где было полно снарядов, патронов и просто взрывчатки из хозяйства
– Живее, – надрывался бежавший первым командир расчета. – Боевая тревога! Воздушное нападение!
Зенитчики торопились, понимая, что может натворить даже один самолет, атакуя беззащитный лагерь. Но и пилот чужого истребителя понимал, на что способна даже единственная установка зенитных ракет сейчас, когда бой идет накоротке. Из-под крыла "Файтинг Фалкона" вырвался болид ракеты "Мейверик", скользнувшей над рядами палаток к увиденной летчиком цели, и командир боевой машины, увидев росчерк дымного следа, крикнул изо всех сил:
– От машины, в укрытие! Назад, черт!!!
Управляемая ракета AGM-65 "Мейверик" преодолела несколько километров за считанные секунды, врезавшись в борт пусковой установки всей своей массой, и грянувший взрыв сорвал с борта боевой машины огромный кусок брони, приподняв тягач МТ-ЛБ, весивший двенадцать с лишним тонн, над землей на добрых полметра. Ударная волна, разошедшаяся во все стороны, сбила с ног не успевших отбежать достаточно далеко зенитчиков, и двое из них больше не смогли подняться на ноги.
По лицу полковника Басова хлестнул тугой плетью сильный порыв ветра – взрывная волна обдала офицера уже на излете, но и этого было вполне достаточно, чтобы вновь на несколько секунд потерять ориентацию в пространстве. А вокруг окончательно воцарился хаос, кто-то кричал от боли, корчась на земле в луже собственной крови, кто-то вопил от страха, ища хоть какое-то укрытие от разящей с небес смерти. Но были и другие, те, кто, уцелев после первой атаки, сохранил выдержку, и теперь вступил в бой с воздушным противником.
Зенитно-артиллерийская батарея мотострелкового полка была грозной силой, и даже теперь, став жертвой внезапности, зенитчики показали, на что они способны. Одна за другой оживали расставленные по периметру лагеря пусковые установки ракет "земля-воздух", но более расторопными оказались расчеты самоходных установок "Шилка". Массивная башня одной из боевых машин развернулась, взметнулись к небу стволы счетверенной зенитной пушки, луч радара управления огнем вонзился в цель, стремительно удалявшуюся от охваченного суматохой лагеря только для того, чтобы атаковать вновь, и стрелок нажал на спуск.
Треск автоматических пушек АЗП-23, "главного калибра" старых, но дьявольски эффективных установок ЗСУ-23-4, заглушил все, и крики раненых, и даже отзвуки взрывов. Вражеские истребители, вновь снизившись до бреющего полета, прошли над разоренным лагерем, и вслед им ринулся град малокалиберных снарядов. Даже при свете солнца были различимы дымные нити трассеров, и уж подавно все, кто смотрел в эти минуты не под ноги, а в небо, видели, как один из истребителей, неловко вильнув в сторону, вдруг камнем рухнул вниз, оставляя за собой след густого черного дыма. И купол парашюта над ним так и не раскрылся, до той самой секунды, пока истребитель не исчез за складками холмов, над которыми затем поднялся столб огня.