Вечер потрясения
Шрифт:
– Цель поражена! Прямое попадание!
– Отличная работа, – с одобрением произнес командир эскадрильи. – Продолжить атаку! Цель – зенитные установки русских! Прикончите их всех! Не жалеть ракет!
Участь зенитно-ракетного полка решилась в эти секунды. Установки комплекса "Тор-М1", лишившись целеуказания от "Купола", стали вдруг близорукими и беспомощными. Радары обнаружения целей, "дотягивавшиеся" на три десятка верст, лишь изредка могли обнаруживать "Файтинг Фалконы", предусмотрительно державшиеся на предельной дистанции, но это ничего не значило – ракеты 9М331 действовали на дальности до двенадцати километров, HARM – разили с всемеро большей дальности. "Торы" гибли один за другим, ведя огонь
Механик-водитель командирского танка Т-90К немногое мог видеть сквозь призму своего прибора наблюдения. Линия горизонта бешено металась вверх-вниз, небо и земля, одинаково серые в этот час, стремительно сменяли друг друга. Махина танка, разогнавшись до шестидесяти пяти километров в час, максимум, что мог дать тысячесильный дизель В-92С2, захлебываясь, рычавший позади, под крышей моторно-трансмиссионного отделения. Стрелка топливомера сползала к отметке "ноль", двигателю оставалось недолго рычать – последние капли горючего плескались на самом донышке баков. Но все это были уже мелочи – водитель получил приказ и теперь выжимал из своей машины все возможное, направив ее стальной грудью на позиции врага.
– Полный вперед, – как заправский капитан корабля, прорычал в микрофон переговорного устройства Николай Белявский. – Не останавливаться!
С места командира было видно намного больше, а то, что оставалось скрытым от глаз, позволяла узнать радиосвязь. Командир полка слышал, как разрывают эфир предсмертные крики танкистов, чьи боевые машины стали жертвами вражеских ракет. "Хеллфайры" и "Мейверики" сыпались, точно град, и степь за спиной усеяли остовы уничтоженных, выгоревших изнутри танков Т-90. Но те, что уцелели, продолжали наступление. Окутываясь дымовой завесой, выстреливая во все стороны аэрозольные гранаты, ставившие непреодолимый заслон на пути лучей лазерных прицелов, батальон, весь полк, все, что еще оставалось от него, продолжали атаку, не зная наверняка, но чувствуя близость врага, живого, осязаемого, такого, которого можно расстрелять в упор, раздавить гусеницами, мстя за погибших товарищей.
– Смолин, как слышишь меня? – надрывался Белявский, уже открытым текстом вызывавший своего заместителя, из неглубокого тыла пытавшегося управлять атакой всего полка. – Где зенитные ракеты? Вертолеты янки сожгут нас всех к чертовой матери! У них ракеты с радарным наведением, дымовая завеса не помогает!
– Понял тебя! Жди!
Заместитель командира полка едва успел выслушать рапорт командира радиотехнической роты, сумевшей отыскать среди степей, нагнать танковый полк. Три трехосных "КамАЗ-4310" остановились, вскарабкавшись на вершину холма. Над цельнометаллическими фургонами взметнулись многолучевые антенны, толстые пуповины кабелей соединили все три машины в единое целое, и несколько мгновений спустя мощный импульс помех заполнил эфир. Станция постановки помех СПН-2 простерла над остатками полка свою невидимую ладонь, заслоняя танки и бронемашины от лучей вражеских радаров.
Пелена "крупы" затянула мониторы в кабинах вертолетов "Апач Лонгбоу", заставив пилотов зло ругаться от собственного бессилия. И точно так же ругались операторы на борту "Джойнт Старс", вдруг переставшие видеть происходящее на земле.
– Psja krew! – Мэтью Камински в сердцах ударил кулаком о переборку, недослушав растерянные доклады своих подчиненных. Только что генерал мог из поднебесья видеть все, виртуозно управляя своими войсками, точно переставляя фигуры
Электроника, высокие технологии, то, что неизменно приносило победы во всех войнах, в какие только считала нужным вмешаться звездно-полосатая держава, превратилась в ничто, в пустой звук, когда в поединок с ней вступили другие "умные" машины, пусть в чем-то и более примитивные, более громоздкие, но вполне успешно справившиеся со своей задачей. Потерявшие цель ракеты "Хеллфайр Лонгбоу" падали в степь, превращаясь в бесполезные куски металла, некоторые – уже на подлете к цели, в считанных десятках метров от русских танков. Плотная завеса помех окутала полк, ставший призраком, невидимым для радаров. Но радары были уже и не нужны – лавину танков прекрасно видели в ночные прицелы наводчики "Абрамсов" и "Брэдли".
Разведывательный батальон Второго бронекавалерийского сжался в ожидании боя. Шесть с половиной сотен бойцов, офицеры, сержанты, солдаты, как один вслушивались, затаив дыхание, в нараставший рев множества моторов, доносившийся из рассеивавшейся предутренней темноты. По степи слепо шарили лучи радиолокационных станций AN/PPS-5A, и их операторы первыми увидели врага, задолго до того, как тот сам смог хотя бы догадаться о том, что прямым ходом идет на позиции готовой к бою пехоты.
– Прямо по курсу не меньше десяти танков, – процедил сквозь зубы боец, впившись взглядом в отметки целей, ползущие по степи. – Четыре мили!
– Всем внимание! Атака по фронту! Готовность к бою!
Элайджа Хоуп вздрогнул, услышав из динамика радиостанции напряженные голоса. По спине генерала побежали мурашки, а лоб покрылся испариной. Вот оно, то, чего он ждал, и к чему оказался не готов! Враг уже близко, еще несколько минут – и земля содрогнется от грохота орудий, и никто не подарит победу, придется вырывать ее, ломая зубы и ногти.
– Распределить цели, – приказал между тем командир батальона. – Огонь только по готовности!
Ночь, не желавшая уступать свои права, скрывала противников друг от друга, их мог выдать только звук. Но на экранах ночных прицелов боевых машин, на мониторах портативных теплопеленгаторов MTIS проступали из сумрака силуэты русских танков, пышущих жаром железных чудовищ, мчавшихся прямым ходом на позиции батальона, чтобы сбросить его с высоты, раздавить стальным катком, вминая в землю изломанные тела.
– Противник движется в походных колоннах, сэр, – сообщил Хоупу командир батальона. – Кажется, против нас не меньше полка. Разведка обнаружила в двенадцати милях русские бронетранспортеры.
– Встретим их огнем из всех стволов! Никому не покидать позиций, что бы ни случилось! Передайте координаты русской механизированной пехоты артиллерии и "Апачам"! Мы должны уничтожить их всех!
Мощные орудия "Абрамсов", грозно направивших в пустоту стволы, еще молчали, а наводчики бронемашин М3А2 "Брэдли" уже вовсю орудовали джойстиками, направляя на цели, отстоящие на пару миль, свое вооружение. Экипажи развернувшихся в цепь бронемашин один за другим докладывали о готовности, когда перекрестья прицельной сетки ложились на силуэты так и не развернувшихся в боевые порядки русских танков. Нет, малокалиберные снаряды автоматических пушек М242 "Бушмастер" могли разве что поцарапать русскую броню, бессильно ломая об нее "иглы" подкалиберных снарядов. Но разворачивались, занимая боевое положение, спаренные пусковые установки ракет "Тоу-2", закрепленные на левой стороне башни каждой машины, и пальцы наводчиков, подрагивая от напряжения, касались кнопки пуска