Вечер потрясения
Шрифт:
– Какого хрена? – Старший сержант Колобов, услышав гул турбин, вскинул голову, и замер, увидев, как прямо на него, крыло в крыло, мчатся, стелясь над самой землей, распластанные силуэты реактивных истребителей из-под фюзеляжей которых щерились, словно акульи пасти, бездонные провалы воздухозаборников. – Американцы! Воздух!!!
– Воздушная тревога, – подхватил старшина Шумилов, от АКМС которого сейчас не было никакого прока, первым бросившись с открытого места к ближайшему ангару, даже не думая, что именно это укрытие для самолетов и может стать важнейшей целью атаки. – Все в укрытие! Бегом!!!
Все произошло настолько быстро, что Александ Колобов
Бомбочки сдетонировали почти одновременно, едва достигнув земли. Огненный шквал прокатился по аэродрому, поглощая все на своем пути. Пламя слизнуло остовы сгоревших еще при первом ударе самолетов, так и не убранных с летного поля, только отбуксированных на самый его край, легко смахнуло тягачи, топливозаправщики и пожарные машины, алевшие своими бортами в сером сумраке начинавшегося дня. Людей отрывало от земли, причудливо швыряя взрывной волной, пришедшей, кажется, разом со всех сторон. Сержант Колобов почувствовал, что куда-то летит, и что тело стало вдруг легче пушинки, затем навстречу ему метнулась охваченная огнем земля, и сознание покинуло милиционера, против своей воли оказавшегося в гуще войны.
– Санек, жив? – Колобов очнулся от нескольких мощных шлепков по щекам – склонившийся над впавшим в беспамятство сержантом старшина Шумилов не нашел ничего лучшего, чем отвесить своему бойцу пару пощечин, приводя того в чувство. – Подъем, сержант!
– Что со мной! Я ранен?
– Оглушило, – отмахнулся Шумилов, поднимаясь с корточек и придерживая висевший за спиной АКМС. – Ерунда, браток! Давай, давай, поднимайся! Все только начинается!
– Твою мать, – кое-как встав на ноги, сержант не смог сдержать брани – перед глазами все вдруг поплыло, в носу что-то захлюпало, и Колобов, утершись, увидел а ладони кровь: – О, черт!
Пока старший сержант приходил в себя, американские самолеты, безнаказанно отбомбившиеся по цели, были уже далеко, километрах в трех, готовясь совершить новый заход. Но на земле не желали отпускать их так просто, играя роль беззащитных мишеней для чужих бомб.
– Расчет, к бою, – командир зенитно-ракетного взвода, приданного сводному отряду у милиции, уже отдавал распоряжения, собрав своих бойцов. – По самолетам противника – огонь!
Трое зенитчиков, взвалив на плечи массивные тубусы переносных зенитно-ракетных комплексов 9К38 "Игла", встали во весь рост, развернувшись вслед уходившим на юг истребителям. Для того чтобы головки наведения ракет захватили цель, понадобилось не более пятнадцати секунд, и, услышав сигнал готовности, продублированный ощутимой вибрацией пусковых установок, стрелки разом нажал спусковые крючки.
– Пуск!!!
Стартовые двигатели с громкими хлопками выбросили из раструбов пусковых установок зенитные ракеты, тотчас взвившиеся в небо, растворяясь на сером фоне
Все три зенитчика, не сговариваясь, выбрали целью единственный самолет, и сейчас следом за ним змеились дымные следы управляемых ракет. Из-под фюзеляжа "Файтинг Фалкона" во все стороны брызнули искры тепловых ракет-ловушек, и одна из "Игл" тотчас изменила курс, уйдя влево, а секунду спустя за ней под разочарованные возгласы стрелков последовала еще одна ракета, также обманутая примитивной, но действенной ложной целью. Но третья преследовала истинную цель, сокращая расстояние, и, как только неконтактный взрыватель ощутил рядом присутствие жертвы, боеголовка взорвалась, обрушив на F-16C поток осколков.
– Получил, сука! Ура-а-а!!!
Над аэродромом прогремел ликующий вопль, исторгнутый сразу десятками глоток, когда американский истребитель, потеряв управление, воткнулся носом в землю в сотне метров от летного поля, и в небо поднялся столб дыма и огня.
Грохот взрыва заглушил все другие звуки, и столпившиеся на бетонке защитники столичной "воздушной гавани" не сразу выделили среди обрушившегося на них шума низкий, переходивший на жужжание, гул, надвинувшийся откуда-то с запада, обдав тугой волной то, что осталось от аэродрома.
– Бомбардировщики! Бегом в укрытие!
Милиционеры кинулись к уцелевшему ангару, под стеной которого стоял бронетранспортер БТР-80, чудом не пострадавший при налете истребителей. Лишь у немногих хватило смелости бросить взгляд в небеса, и он-то первыми поняли, что к Внуково следуют вовсе не "бомбовозы". Разрывая облачную пелену, к истерзанной земле плавно опускались массивные "Локхиды", транспортные самолеты С-130Н "Геркулес". Перестраиваясь в полете, становясь один за другим, транспортники заходили на летное поле, снижаясь до нескольких сотен метров, и от них отделялись темные точки, десятки точек, над каждой из которых разворачивалось полотнище парашютного купола.
– Это десант, – закричал старшина Шумилов, срывая автомат с плеча и отводя до упора затвор. – К бою! Занять позиции!
Парашютный десант считался устаревшим способом доставки войск из-за высокой уязвимости тяжелых самолетов, вынужденных выполнять длительный полет над чужой территорией, но именно такой вариант избрал Эндрю Стивенс для решающего удара. Дюжина мощных "Локхидов", плотно опекаемых истребителями F-15C "Игл", появилась над Москвой, когда противовоздушная оборона ее практически перестала существовать, и теперь на русскую землю плавно опускались бойцы Восемьдесят второй воздушно-десантной дивизии, те, кому предстояло выиграть последний бой это войны.
– Бойцы, слушай мою команду, – надрывался Шумилов, которого сейчас слушали все, кто уцелел после бомбежки, забыв про своих командиров. – По парашютистам противника – огонь! Вали янкесов, парни!
Две дюжины "калашниковых" ударили разом, и их отрывистый лай даже смог заглушить гул мощных моторов тяжелых "Локхидов". Александр Колобов ощутил тугой удар отдачи в плечо, но по привычке лишь крепче прижал плечевой упор, крепче стискивая цевье. Автомат в его руках дергался, словно попавший в силки зверь, выплевывая раскаленный свинец. Одна за другой безвольно обвисали покачивавшиеся под куполами парашютов фигурки – десантники были сейчас уязвимы, как никогда, и лишь немногие из них смогли открыть из неудобного положения ответный огонь.