Вечерние огни

Фет Афанасий Афанасьевич

189

23 апреля 1887

XLIV

В вечер такой золотистый и ясный, В этом дыханье весны всепобедном Не поминай мне, о друг мой прекрасный, 4 Ты о любви нашей робкой и бедной. Дышит земля всем своим ароматом, Небу разверстая, только вздыхает; Самое небо с нетленным закатом 8 В тихом заливе себя повторяет. Что же тут мы или счастие наше, Как и помыслить о нем не стыдиться, В блеске, какого нет шире и краше, 12 Нужно безумствовать или смириться.

190

Январь 1886

XLV

Ты вся в огнях. Своих зарниц И я сверканьями украшен; Под сенью ласковых

ресниц 4 Огонь небесный мне не страшен. Но я боюсь таких высот, Где устоять я не умею. Как сохранить мне образ тот, 8 Что придан мне душой твоею? Боюсь, — на бледный облик мой Падет твой взор неблагосклонный, И я очнусь перед тобой 12 Угасший вдруг и опаленный.

191

3 августа 1886

XLVI

Вечный хмель мне не отрада, Не ему моя любовь, Не тяну я винограда 4 Одуряющую кровь. Но порой, резво и пылко Обновляя жизнь мою, Для меня несет бутылка 8 Золотистую струю. Рвутся нити, пробка рвется, Напряженная давно, И в стакан шумящий льется 12 Искрометное вино.

192

29 июля 1887

XLVII

Сегодня день твой просветленья, И на вершине красоты Живую тайну вдохновенья 4 Всем существом вещаешь ты. Мечты несбыточной подруга, Царишь с поэтом ты вдвоем, А завтра, верно, мы друг друга 8 И не найдем и не поймем. Так, невозможно — несомненно Огнем пронизан золотым, С закатом солнечным мгновенно 12 Чертогов ярких тает дым.

193

19 июня 1887

XLVIII

Все, все мое, что есть и прежде было, В мечтах и снах нет времени оков; Блаженных грез душа не поделила: 4 Нет старческих и юношеских снов. За рубежом вседневного удела Хотя на миг отрадно и светло; Пока душа кипит в горниле тела, 8 Она летит, куда несет крыло. Не говори о счастье, о свободе Там, где царит железная судьба. Сюда! Сюда! Не рабство здесь природе, — 12 Она сама здесь верная раба.

194

17 июля 1887

XLIX

Задрожали листы, облетая, Тучи неба закрыли красу, С поля буря, ворвавшися, злая 4 Рвет и мечет и воет в лесу. Только ты, моя милая птичка, В теплом гнездышке еле видна. Светлогруда, легка, невеличка, 8 Не запугана бурей одна. И грохочет громов перекличка, И шумящая мгла так черна… Только ты, моя милая птичка, 12 В теплом гнездышке еле видна.

195

13 июля 1887

L

Сплю я. Тучки дружные, Вешние, жемчужные Мчатся надо мной; Смутные, узорные, Тени их проворные 6 По полям грядой. Подбежали к чистому Пруду серебристому, И вдвойне светло. Уж не тени мрачные, Облака прозрачные 12 Смотрятся в стекло. Сплю я. Безотрадною Тканью непроглядною Тянутся мечты; Вдруг сама заветная, Кроткая, приветная, 18 Улыбнулась ты.

196

19 сентября 1887

LI

С солнцем склоняясь за темную землю, Взором весь пройденный путь я объемлю: Вижу, бесследно пустынная мгла 4 День погасила и ночь привела. Странным лишь что-то мерцает узором: Горе минувшее тайным укором В сбивчивом ходе несбыточных грез 6 Там миллионы рассыпало слез. Стыдно и больно, что так непонятно Светятся

эти туманные пятна, Словно неясно дошедшая весть… 12 Все бы, ах, все бы с собою унесть!

197

22 августа 1887

LII Рыбак

Неслась волна, росла волна, Рыбак над ней сидел, С душой, холодною до дна, На уду он глядел. И как сидит он, как он ждет, Разверзлась вдруг волна, И поднялась из шума вод 8 Вся влажная жена. Она поет, она зовет: "Зачем народ ты мой Людским умом и злом людским Манишь в смертельный зной? Ах, если б знал, как рыбкам весть Отрадно жизнь на дне, Ты сам спустился бы, как есть, 16 И был здоров вдвойне. Иль солнце красное с луной Над морем не встают? И лики их, дыша волной, Не вдвое ль краше тут? Иль не влечет небес тайник, Блеск голубой красы? Не манит собственный твой лик 24 К нам, в вечный мир росы?" Шумит волна, катит волна К ногам из берегов, И стала в нем душа полна, Как бы под страстный зов. Она поет, она зовет; Знать час его настал: Влекла ль она, склонялся ль он, — 32 Но с той поры пропал.

198

6 сентября 1885

LIII Зимняя поездка на Гарц

С коршуном сходно, Что, на тяжелых утренних тучах Тихим крылом почивая, Ищет добычи, паря, 5 Песня моя. Ибо бог Каждому путь его Предначертал, Коим счастливец 10 К радостной цели Быстро бежит; Тот же, чье сердце Сжато несчастьем, Тщетно противится 15 Тесным пределам Кованой нити, Что все ж горькие ножницы Только однажды прервут. В чаще суровой 20 Прячется дикий зверь, И с воробьями Давно богачи В топи свои опустились. За колесницей легко 25 Следовать пышной фортуны, Как безмятежным придворным По дороге исправленной Вслед за въездом владыки. Но кто там в стороне? 30 Путь его тонет в кустах, Сзади его Ветви смыкаются вновь, Снова трава восстает, Пустыня его поглощает. 35 Кто ж уврачует того, Ядом кому стал бальзам? Кто из избытка любви Выпил ненависть к ближним? Презренный, став презирающим, 40 Тайно достоинство он Только изводит свое В самолюбивом стремленье. Коль на псалтири твоей Есть, отец милосердья, 45 Звук, его уху доступный, Сердце его утоли! Взор раскрой отуманенный На миллионы ключей Рядом с томящимся жаждой 50 Тут же в пустыне. Ты, посылающий радости Каждому полною мерой, Благослови и ловцов, Братьев на поиск зверей; 55 Со своеволием юным, Жаждой убийства, Поздних мстителей буйства, Тщетно с которым уж годы Бьется с дубиной крестьянин. 60 Но увей одинокого Тучей своей золотой, Зеленью зимней венчай ты До возрождения роз Влажные кудри певца — 65 О любовь, — твоего же! Ты мерцающим факелом Светишь ему Ночью через броды, По бездонным дорогам, 70 По пустынным полям; Тысячецветной зарей В сердце смеешься ему; Едкою бурей своей Ты возносишь его; 75 Зимние прядают воды С гор в песнопенья к нему; И алтарем благодарности нежной Грозной вершины встает перед ним Снегом покрытое темя, 80 Что хороводами духов Чутко венчали народы. Ты с неприступною грудью Смотришь таинственно явно Над изумленной землей 85 И взираешь из облак На страны и богатства. Что из жил твоих братий Рядом с собою ты льешь.