Вечерний круг. Час ночи
Шрифт:
И Виталий понял, что такой тон она усвоила в отношении вообще всех мужчин, обычных своих поклонников, и это означало, что она своего нового знакомого из этого ряда никак не выделяет.
– Давай, - послушно согласился Виталий.
Как ни странно, в небольшом зале нашёлся свободный столик, один-единственный. Они расположились за ним, и Виталий сделал заказ подбежавшему официанту. Его услужливость показалась даже подозрительной.
– У тебя в Москве кто есть?
– спросила Майка.
– Мать, отец.
–
– Жена тоже, - неохотно признался Виталий.
– Во. Хоть смелости хватило сказать, - одобрительно отозвалась Майка.
– А то все, как есть, холостые получаются. Смех просто. А деньги к тебе откуда идут?
– С зарплаты.
– Но-но, не свисти. Для академика ты ещё плешью не вышел. А больше никто на зарплату не живёт. Эх, мне бы хоть какого академика, я бы из него конфетку сделала. Из самого даже завалящего. Они же все жизни не знают.
Виталий рассмеялся.
– Ты одну жизнь знаешь, а они другую.
– А ты третью?
– прищурилась Майка.
– Я ещё твоей не знаю, может, у нас и одинаковые.
– Эх, мальчишечка!
– вздохнула Майка.
– Мою жизнь лучше не знать.
– Это почему?
– Тяжёлая у меня жизнь. А уж работа… хуже, чем в Антарктике, ей-богу. Не поверишь.
– А жизнь-то чем тяжёлая? Небось от мужиков отбоя нет. Чем плохо-то?
– Да какое от вас счастье? Горе от вас одно и волнение.
– В тоне Майки прозвучала искренняя горечь.
– Ты, может, влюблена по-серьёзному?
– спросил Виталий.
– А что, нам не разрешается? Нахальство - второе счастье.
– Разрешается всем, не у всех получается, - серьёзно ответил Виталий.
– Для этого самому преданным надо быть.
– Думаешь, я не могу быть преданной?
– А есть такой человек, кому ты предана?
– Есть-то есть, - вздохнула Майка.
– Да тоже женатик. Преданность у него не в том месте. Да и вообще… - Она махнула рукой.
«Она влюблена в Горохова, - подумал Виталий.
– Конечно, влюблена. А тот…» И неожиданная догадка мелькнула у него.
– Преданность надо на деле проверять, я считаю, - сказал он.
– За вами углядишь, как же!
– Ну, у тебя глаз намётанный. И от любви небось голову уже не теряешь.
– А раньше, по-твоему, теряла, так, что ли?
– Все раньше теряли.
– Это точно, - снова вздохнула Майка.
– И я теряла. Забыла уж, правда, когда.
Очень, видно, неспокойно было у неё на душе, и разговор повернулся вдруг так, что она невольно утеряла напускную весёлость. Странный какой-то парень попался ей, с ним почему-то хотелось быть откровенной. И Майке пришлось сделать над собой усилие, чтобы не поддаться этому искушению.
– Ну вот, - кивнул Виталий.
– А теперь уже гляди, не теряй голову-то. Хоть и влюблена. Пусть докажет сперва свою преданность. Мне вот кажется, он тебя не раз уже предавал.
– Откуда тебе знать?
–
– Предавал не предавал…
Но внезапно она ощутила какую-то тревогу и испытующе посмотрела на своего странного знакомого.
И на этот раз Виталий отнюдь не стремился выдать себя за такого же отпетого подонка и уголовника, каким был, допустим, тот же Гошка. У него был другой план, потруднее. И, кстати, ещё одна цель, необычайно его занимавшая.
– Откуда тебе знать?
– снова повторила между тем Майка уже требовательно.
– Догадываюсь. Вижу ведь, ты не в себе. Эх, Маечка. А, кроме любви, ещё заботы есть, верно я говорю?
– Самое большое счастье даёт женщине любовь, - вздохнув, убеждённо возразила Майка и потянулась за сигаретой.
– Если она взаимная и честная, - сказал Виталий, подставляя ей огонёк зажигалки.
– Это точно, - согласилась Майка, затягиваясь.
– Только где её взять, такую? С тобой, что ли?
– Она махнула рукой.
– С тобой, мальчишечка, не получится, вижу. Ты какой-то отгороженный, какой-то занятый.
Виталий подивился её чуткости. И в который раз уже он вывел для себя непреложный урок: с женщинами эти номера не проходят. Они иной раз не скажут, но почти всегда уловят фальшь. Об этом его предупреждал ещё Кузьмич. Тут можно жестоко обмануться. А уж если женщина решит отомстить… Да, если она решит отомстить…
– …Не знаю, - задумчиво продолжала между тем Майка, скромно сложив руки на коленях и глядя куда-то в сторону, - что ты ко мне прицепился. Может…
Но Виталий не дал ей договорить.
– Май, а вот скажи, - спросил он.
– Женщины прощают предательство?
– Они всё прощают, если любят.
– А мне кажется, не всякая простит. Вот ты простишь?
– Я - нет. Я тут не женщина, я тут мужик. Ничего никому не прощу. Отучилась я прощать, вот что.
– А умела?
– Да пожалуй, что и не умела, - задумчиво усмехнулась Майка.
Появился официант, расставил тарелки с закуской и, мимолётно улыбнувшись, исчез.
– Если ты предательства не прощаешь, разговор у нас может получиться. Интересный, - серьёзно сказал Виталий.
– У нас и так интересный разговор, - снова усмехнулась Майка.
– Я вот только никак не пойму, чего тебе от меня надо?
– Честно тебе сказать?
– Это бы лучше всего, если умеешь.
– А ты мне тем же ответишь?
– Ох, не обещаю, мальчишечка, - вздохнула Майка.
– Не привыкла.
– Ладно. Рискну.
– Виталий махнул рукой.
– Так вот. Надо мне от тебя, Майя, доверия. Поняла?
– Не, - покрутила головой Майка, лениво жуя ломтик сыра.
– Зачем это тебе понадобилось, интересно знать? Я, к твоему сведению, вообще ни одному человеку не доверяю. Тоже отучилась. Эх, мальчишечка! Я там была, где ты, видать, не был. Всего навидалась.