Вечерний круг
Шрифт:
— Ну всё, — кивнул Виталий, когда Пётр закончил свой рассказ. — Мне пора. Будь здоров.
— Это уж ты будь здоров, — озабоченно ответил Шухмин.
Теперь путь Виталия лежал снова в парк.
Туда он приехал приблизительно в то же время, как накануне Петя Шухмин со своей девушкой.
Пройдя через центральный вход, Виталий замедлил шаг, гуляющей походкой обогнул высокую переливчатую стену фонтана и двинулся по аллее в сторону набережной. При этом он лениво поглядывал по сторонам и даже что-то безмятежно насвистывал сквозь зубы. Но уже через минуту ему пришла в голову мысль, что он ведёт себя неправильно. Он притворяется гуляющим без дела человеком,
Лосев постепенно из лениво гуляющего человека превратился в какого-то насторожённо-любопытного и весьма настырного типа, который на ходу ко всему подозрительно приглядывался и что-то вынюхивал, при этом неуклюже стараясь всего этого не показывать.
Таким манером он прошёл всю аллею, и на этом пути никто за ним не увязался. Виталий вышел на набережную, где на обширной площадке расположились четыре причудливых заграничных аттракциона и, как всегда, толпился народ. Среди этих четырёх аттракционов Виталий сразу узнал тот, возле которого фотографировался Витька с двумя приятелями. Наверно, его он назвал в подписи к фотографии печатным станком. Почему это он так странно его назвал, интересно знать?
Теперь следовало немного потолкаться среди публики, точь-в-точь как это сделали Шухмин и его девушка. Виталий вспомнил, что Пётр сумел даже за это время усечь, сколько минут кружится один из аттракционов, прикинуть, сколько человек он одновременно пропускает, сколько стоит в очереди и, следовательно, сколько времени нужно было простоять ему, Петру. Что ж, Виталий тоже мог проделать все эти расчёты, даже более откровенно, более деловито, чем Пётр. Можно и пометочки сделать.
Виталий с самым серьёзным и сосредоточенным видом стал прикидывать, то и дело поглядывая на часы, ход работы ближайшего из аттракционов. При этом он не забывал всё время подозрительно и как бы незаметно оглядываться и наконец медленно двинулся через площадку к одной из аллей, ведущей, судя по указателям, к тиру и концертной площадке.
И вот тут-то, в самом начале этой аллеи, Виталий вдруг ощутил за собой слежку.
Виталий выбрал момент и незаметно оглянулся. Было ещё достаточно светло, и он почти сразу заметил в толпе гуляющих двух незнакомых парней, заметил их напускное равнодушие, их неумелую маскировку. Впрочем, один из парней ему почему-то показался знакомым, хотя Виталий твёрдо знал, что нигде не встречал его.
Но сейчас следовало решать другую задачу. Итак, слежка за Шухминым началась здесь, около этих самых аттракционов. И за Виталием тоже. Выходит, они оба здесь «торчали, где не надо, и лупили зенки». Очень важное открытие.
Но главное всё же остаётся пока неясным. Почему слежка начинается возле аттракционов? Кто этих ребят послал? Зачем? Тут придётся кое с кем посоветоваться.
Размышляя, Виталий брёл по парку, уже не разбирая дороги и неотступно ощущая за спиной своих преследователей.
Бледно-голубое небо наливалось синевой, начинало темнеть. В аллеях и павильонах, на концертных и танцевальных площадках вспыхивали огни. Заметно прибавилось людей вокруг. Душный вечер
Виталий неторопливо двигался в толпе гуляющих, соображая, что же всё-таки придумать, чтобы заставить парней, идущих за ним, раскрыться.
И постепенно у него начал складываться план дальнейших действий.
Неожиданно откуда-то сбоку он вдруг услышал радостный возглас:
— Виталий! Лосев! Стой, чертяка!
Вздрогнув, Виталий огляделся. Сквозь сплошной поток гуляющих к нему пробирался какой-то человек, резкие тени падали на его лицо, и Виталий его узнал, когда человек оказался уже совсем рядом и схватил его за плечи.
— Славка! — обрадовался Виталий.
Это был его давний друг по части, Слава Васнецов, с которым Виталий ни разу после демобилизации не видался. А ведь служили вместе не только в одной части, но и в одном взводе, а сначала и в одном отделении даже. Первый прыжок с парашютом исполняли вместе. Славка был всегда рядом во всех походах, на всех учениях.
— Слушай, ты же в Омске живёшь? — спросил Виталий. — Каким тебя ветром сюда к нам задуло, скажи на милость?
— Длинная история, — махнул рукой, Славка, и круглое, веснушчатое, вечно улыбающееся лицо его вдруг помрачнело. — Идём посидим, расскажу.
Вот тут-то Виталий и опомнился. Ах, как славно, но как некстати встретился ему его старый друг! Он нагнулся к Славке и тихо, то и дело опасливо оглядываясь по сторонам и как-то криво усмехнувшись, спросил:
— Ты, между прочим, знаешь, где я служу?
— Слыхал, представь себе.
Славкино лицо из мрачного стало вдруг напряжённым, он сразу ухватил странность лосевского поведения.
— Так вот, представь себе, — всё с той же нарочитой, даже неприязненной насторожённостью продолжал Виталий, — сейчас за мной, например, следят два лба, и мне обязательно надо узнать, зачем они это делают. — Он оглядел своего старого друга и удовлетворённо констатировал: — Вроде жирком ты не заплыл. Кое-чего ещё помнишь?
— А то, — ухмыльнулся в ответ Славка. — Я так понимаю, что расшифровываться перед ними ты, однако, не хочешь?
— То-то и оно.
— Может, мне исчезнуть? — Славка подмигнул.
— Пожалуй. Хотя… — И тут хитрющая Славкина улыбка навела Виталия на новую мысль. — Раз уж так… Давай дадим спектакль.
— Давай! — азартно согласился Славка.
Он уже загорелся, он уже стал и вовсе прежним, каким помнил его Виталий, каким Славка был на полосе препятствий во главе своего лихого отделения, где поначалу служил и Виталий. «Дьяволы» там служили, «голубые дьяволы», поскольку падали они с неба.
Виталий коротко изложил свой план.
— Утверждаю, — важно кивнул Славка.
И они сразу же поссорились, здорово поссорились, громко, зло, так, что на них даже стали оглядываться. И, продолжая ссориться, они двинулись в глубь парка, туда, где кончались аллеи и начинались рощи, полянки, овраги и узкие тропинки, еле различимые в слабом свете редких фонарей. Сюда мало кто решался забираться с наступлением вечера.
За тёмной стеной высокого кустарника, когда вокруг уже никого не было, Славка вдруг коротким и резким ударом, на который он был когда-то великим мастером, свалил Виталия на землю. «Знать бы с утра, другой костюм надел», — с досадой подумал Лосев, кубарем катясь по траве. Удар был нанесён, конечно, вполсилы, иначе бы уже о костюме не думал. А Славка между тем одним прыжком оказался верхом на противнике и, привычно заломив ему руку, прорычал: