Вечная любовь
Шрифт:
Ульяна тихо вздохнула. И отступила к испуганным людям:
– Мне нужна помощь. Иначе эти двое поубивают друг друга, и Врата...
Они побагровели и раскалились так, что стена вокруг начала темнеть. На поверхности створок то и дело набухали пузыри, чтобы тут же исчезнуть - как будто кто-то изнутри проверял металл на прочность.
– Скорее!
Под руководством Ульяны мужчины кинулись собирать раскатившиеся Чаши. Цилинь взвыл и попытался помешать, но Тигр вновь и вновь оказывался на его пути.
– Телохранитель вернулся, - хохотала
– Только сохранишь ли ты то, что должен оберегать?
До Ульяны не сразу дошло, что та просто злит Шона. Но разбираться времени не оставалось - отсчет шел уже на минуты. Раскаленные металл Врат готов был прорваться как тонкая бумага, и тысячи демонов сдерживала только Лишана. Да два почти умерших Дракона.
Их статуи на стене смотрелись жалко: искореженные, помятые, с вырванными кусками... Ульяна не стала разглядывать и отвернулась: следовало торопиться.
Рискуя попасть под удар Цилиня, дознаватель с помощниками аккуратно перенес тело Лишаны в саркофаг, предназначенный для Ульяны. А сама она села в центр раскрывшегося лотоса, в сердце Гробницы.
Теперь в ней, заглушаемый ревом уставших зверей, звенел её голос. Слово за словом. Строка за строкой Ульяна читала записанное Шоном заклинание. А потом полоснула по запястью ножом, зашипев от боли.
Закричала Аиджи, осыпая всех вокруг проклятиями. Взревел, протестуя, Цилинь. Шон утробно рычал, не подпуская противника к Ульяне.
Алые капли упали на нефритовую голову тигра, венчавшую крышку Чаши. Выбивавшийся из-под неё туман сразу поменял цвет. Теперь он напоминал закатное Небо. Ульяна сидела среди клубящихся облаков, стараясь не ошибиться ни в слове, ни в букве.
Мир замер. А потом нефритовая фигурка распахнула глаза.
Два синих луча устремились ко второй Чаше. И тигриная голова на ней тоже ожила. И на третьей, и на четвертой... Все закружилось, синие светящиеся ленты опутали зал, заискрились, переливаясь от белого до фиолетового, а потом... земля содрогнулась.
Створки Врат порвались, как мокрая бумага. Расплавленные капли металла падали в ртутную реку, дымились на каменных стенах, поджигали дерево. Багровое пламя рванулось наружу... и встретилось с сине-зеленым.
Тигр и Цилинь, объединившись против общего врага, ринулись в бой.
Люди кричали. Кто-то кинулся к выходу, кто-то лишь сильнее сжал оружие, понимая, что это конец. Суматоха и паника царили в Гробнице, и только Ульяна оставалась спокойной.
Туман окутал её розоватым коконом, отсек звуки, ослепил глаза... А потом вспыхнул прозрачной сферой.
И точно такие же окружили остальные саркофаги.
Крышки поднимались и мумии медленно возносились, словно подхваченные неторопливым, но сильным течением.
Пузыри росли и наливались цветом. Красный, желтый, зеленый... мягкие оттенки пробегали по прозрачной поверхности, а потом пленка разлетелась на мириады осколков,
Демоны пытались противостоять, но острые осколки хлестали по рукам и ногам, оставляли следы на лицах, срезали плоть с костей. И не трогали людей. Только два Зверя, Цилинь и Тигр, неистовствовали в сердце бури, отшвыривая демонов обратно к вратам.
Невероятный ветер заставил людей отступить, упасть на пол, прижаться лицами к полу. И только призыв Аиджи перекрывал вой ветра - она читала заклинания, вливая силу в своего пращура. Браслеты и ошейник давно спали и лежали, покрытые ртутью.
Взметнулись разноцветные снежинки, и в плаще из вьюги закружилась по залу Лишана. Клинок порхал, как бабочка, отсекая руки, ноги рога демонов. А за её спиной из метели возникли трое.
Два Дракона с ревом обрушились на оставшихся демонов. Над ними парила, роняя полыхающие перья, огромная птица. Феникс поднимал огненную бурю, сжигая врага. Удары его крыльев оказывались не мягче, чем укусы Драконов. Тигр и Цилинь тоже не отставали. Рассыпая синие и зеленые искры, они крушили тварей, посягнувших на их мир.
Но тех не становилось меньше. Лезли и лезли из прорехи между мирами, и вместе с ними вырывались языки багрового пламени. Они схлестывались со снегом, и переливающаяся вода с журчанием смешивалась со ртутным потоком. По поверхности реки растеклась радуга, которая быстро гасла в серой глубине.
Ликующий вопль Аиджи прервался. Она захрипела и согнулась пополам: напротив стояла Лишана.
– Прекрати!
– А ты попробуй останови!
– взмахнула рукавом Жрица, указывая на Врата.
– Они уже узнали вкус твоей крови. Им нужна жертва!
Принцесса отмахнулась мечом от особо надоедливого демона. И улыбнулась.
Откуда Аиджи было знать, что та, кто стоит перед ней, теперь не только дочь Небесного Владыки. Осколки души собрались в неделимое целое, девять девушек превратились в одну, сплотившись вокруг единственной живущей - Ульяны.
Она теперь помнила и знала все. И как пахнет ночная орхидея, и как прекрасен звук бамбуковой флейты, поющей для полной луны. Как грохочут копыта диких лошадей, и как гудит степь под их ударами.
Как цветет папоротник...
Как из глубин океана устремляются навстречу солнцу русалки.
Как...
Она прожила не одну - девять жизней. И вся мудрость, что скопили в себе её воплощения, теперь принадлежала ей.
– Жертва?
– взгляд карих глаз сделался задумчивым. Словно и не находилась Принцесса в середине сражения, словно не полыхал вокруг пожар, смешиваясь с метелью.
Очередной порыв ударил не жалея. Аиджи покачнулась, но устояла. А ветер закручивался ясно видимой спиралью, креп, хлестал кнутом и, наконец, заставил отступить. А потом подхватил и отбросил к стене, на которой разверзли огненную пасть Врата. Пылающий язык жадно лизнул добычу и увлек внутрь.