Вечная любовь
Шрифт:
Чтобы не воплотить эту идею, Ульяна резко вынырнула. От перепада температуры перехватило дыхание, и она закашлялась. Юные жрицы, не привыкшие к подобному поведению, испуганно запричитали.
– Тихо!
– не выдержала Уля.
Голову буравил шум боя, драконы ревели не переставая, а Лишана уже вскрикивала от боли. А тут еще и этот гомон...
Как ни странно, её услышали. И успокоились.
Ульяна закрыла глаза и отдала себя в руки опытных банщиц.
Её намыливали, скоблили, смывали, снова
Красные и желтые лепестки качались на поверхности воды разноцветными мазками. А еще одуряюще пахли. Ульяна радовалась аромату: в последнее время её всюду преследовала вонь разлагающейся плоти и крови: слияние с Принцессой становилось почти постоянным. Ульяна приняла это как должное, и только не могла заглушить тоску. Даже смирилась с тем, что Шона любит она, а не Лишана, и только надеялась, что Тигр сможет это принять. А еще... еще на самом деле была благодарна Аиджи за отказ во встрече. Действительно, пусть запомнит её красивой, чистой и счастливой!
Когда в волосы воткнули последнюю шпильку, звезды сверкали уже не так ярко. Край неба посветлел в преддверии зари, а ночные цветы, расставленные в вазонах по внешнему краю балкона, на который разрешили выйти Ульяне, уже смыкали лепестки.
– Красиво!
– она в последний раз оглядела окружающий мир.
– Как жаль, что я прожила здесь так мало!
И спокойно повернулась навстречу музыке - это по длинным коридорам приближалась процессия, чтобы вести реинкарнацию Великой Хранительниц Врат на заклание.
Ульяна послушно шла, когда нужно было идти, и останавливалась, когда нужно было остановиться. Очень медленно её вели к алтарю, сокрытому в самом сердце Храма. Резные створки распахнулись, и взорам предстала Гробница.
Здесь ничего не изменилось. Так же серебристо переливалась ртуть, и нефрит на белом фоне казался невероятно зеленым. Сквозь тонкие стенки гробниц просвечивали тела мумий, и только Лишана выглядела так, словно прилегла вздремнуть.
Сон длиною в несколько тысяч лет.
Ульяна невольно позавидовала ей: все эти века рядом был безумно влюбленный в Принцессу человек. Оборотень, лишившийся ради Лишаны половины себя, своей звериной сути. Тот, кто из божественного помощника стал рабом. И все равно оставался рядом. И делал почти невозможное, чтобы вернуть возлюбленную.
– Потерпи немного, - Ульяна наклонилась к телу так, чтобы никто не услышал, что она шепчет в украшенное массивной сережкой ухо.
– Потерпи. Скоро ты проснешься!
Аиджи легко вела церемонию.
Ульяна так же легко подчинялась.
И следила за каждым жестом, за каждым произнесенным жрицей словом. И даже за мелодией заклинания.
Когда-то, в первый свой визит в Гробницу,
Аиджи все-таки догадалась. Она уже занесла нож над спокойно лежащей на крышке саркофага жертвой, как вдруг застыла, а в глазах поочередно отразились удивление, понимание и... ужас. Нож замер, так и не опустившись, и этого мгновения как раз хватило Цилиню, чтобы вывернуть Жрице руку. Клинок со стуком упал на резной нефрит, оставив после себя белесую выемку.
– Отойди!
Аиджи огляделась. В зал врывались вооруженные люди. Челядь, на которую потомки небожителей привыкли не обращать внимания. Среди слуг виднелась униформа стражи. И городской, и храмовой. Кухонные работники вооружились ножами и вертелами, но выглядели при этом так же внушительно, как и воины.
Прежде чем Аиджи опомнилась, на её шее щелкнул замок ошейника, а лодыжки сковали браслеты.
– Ты что творишь?
– визг Жрицы отразился от стен и взлетел к своду Гробницы.
Врата содрогнулись.
Ульяна, успевшая подняться навстречу Цилиню, упала на колени, зажимая уши. Но, кроме неё, остальные тоже услышали этот удар. И отшатнулись.
Ланни поднял ритуальный клинок. По его знаку из толпы выступили трое мужчин. Ульяна узнала дознавателя и улыбнулась:
– Я рада, что ты жив.
– Держите её!
– велел Ланни.
– Еще ничего не окончено!
Рука Ульяны взметнулась, останавливая мужчин:
– Не надо. Я не убегу.
И улеглась обратно на жесткий нефрит. Спокойно, словно в уютную кровать.
Карий взгляд встретился с зеленым.
– Прости, - чуть шевельнулись тонкие губы, - так надо.
– Я знаю, - прошелестело в ответ.
Речитатив заклинания на миг перекрыл даже шум битвы. Уля улыбалась, глядя на поднимающийся клинок. Из чаши в изголовье лился туман, и она лежала, как в невесомом облаке.
Страха не было. Вместо него пришло облегчение. Сейчас все закончится и исчезнет эта выматывающая тоска. Лишана проснется и остановит демонов, она найдет способ запечатать Врата и остаться в живых. А Шон сумеет вернуть свою любовь. В это она верила свято.
– Остановись!
Расталкивая людей, к распустившему лепестки лотосу протиснулся Шон. Он легко перескакивал с дорожки на дорожку, словно между ними не ртуть текла, а простая вода.
– Остановись!
И, видя, что нож продолжает опускаться, сорвал с пояса собственный.