Вечная жизнь (сборник)
Шрифт:
Джейнелские Мехи давно уже ушли и присоединились к бунту. Для создания карательных войск, остались только Фаны, Крестьяне и Птицы.
Сейчас казалось, что в таких войсках не было нужды. Джейнел считался неприступным. Стены в двести футов высотой были из черного расплавленного камня и удерживались сетями из серебристо-голубого сплава. Солнечные ячейки обеспечивали замок энергией, а в случае крайней нужды можно было синтезировать пищу из двуокиси углерода и водяных паров, равно как и сироп для Фан, Крестьян и Птиц.
Джейнел был самообеспечивающимся и безопасным домом, хотя и могли возникнуть неудобства, а Мехов для работы не было. Значит, ситуация складывалась тревожной.
После наступления темноты Мехи выдвинули вперед энергофургоны и землеройки, и
Ничего не понимающие обитатели замка видели как быстро растет насыпь, что она достигла уже высоты пяти футов.
Тогда стало ясным намерение Мехов, и беззаботное состояние сменилось страхом.
Все джентльмены Джейнела были эрудитами. Одни — в области математики, другие глубоко изучили физические науки. Собрав отряд из Крестьян, джентльмены попытались привести энергопушку в боевое состояние, но это оказалось невозможным из-за повреждения отдельных компонентов, которые можно было бы и заменить из мастерских Мехов на Втором подуровне, но никто из группы не обладал никакими знаниями о механической номенклатуре или складской системе.
Уоррик Мейденси Арбан (что значит, Арбан из семейства Мейденси, клана Уоррик) предложил, чтобы группа Крестьян обыскала склад, но ввиду их ограниченных умственных способностей, ничего найдено не было, и весь план восстановления энергопушки ни к чему не привел.
Благородные леди Джейнела завороженно следили, как земля все выше и выше поднимается вокруг замка. И вот в летний грозовой день насыпь поднялась над парапетами и земля стала осыпаться во дворы и на площади. Скоро Джейнел окажется погребенным. Вот тогда-то группа молодых кадетов, у которых было больше страха, чем достоинства, разобрала оружие и бросилась вверх по склону.
Пятнадцать минут бушевал бой и земля пропиталась дождем и кровью. Лишь ненадолго кадеты расчистили гребень, но Мехи перегруппировались и бросились вперед. Защитников замка становилось все меньше: четыре, один и потом никого. Никем не сдерживаемые, Мехи двинулись вниз по склону, преодолели парапет и перебили всех, кто был в замке. Джейнел, семьсот лет бывший местом процветания галантных джентльменов и грациозных леди, стал безжизненным местом...
Мех, стоявший словно экспонат в музейной витрине, был человекообразным существом, обитавшим по своей первоначальной версии на планете Этамин. Его жесткая бронзово-ржавая шкура поблескивала, будто навощенная. Торчавшие из головы и шеи колечки волос сверкали, словно золотые, а на самом деле были покрыты меднорозовой хромированной пленкой. Его органы чувств располагались в том месте, где у человека уши. Его лицо — оно часто вызывало шок у гуляющих по нижним коридорам, если они вдруг натыкались на Меха — было сморщенным мускулом, схожим по виду с непокрытым человеческим мозгом. Его рот, вертикальная неровная щель в основании его лица, был органом устарелым, из-за вставленного под кожу плеч скромного мешочка с сиропом. Органы пищеварения, первоначально использовавшиеся для переваривания питательных веществ из расположившихся болотных растений, атрофировались.
Обычно Мех не носил никакого одеяния, может быть, за исключением рабочего фартука или пояса с инструментами, и на солнце его бронзово-ржавая шкура имела красивый вид. Это был Мех-одиночка, существо, по сути столь же умелое, как и человек, наверное, благодаря превосходному мозгу, который функционировал как передатчик. Работая в массе, которая насчитывала тысячи, он казался менее превосходным, менее компетентным и гибридом солнечного человека и таракана.
Ученые мужи, а именно Моршинглайтский Д. Р. Дмарждайн и Силонсон из Туага, считали Меха мягким и флегматичным, но глубоко мыслящий Клагхорн из замка Хейджорн, имел другое мнение. Эмоции Меха, говорил Клагхорн, отличаются от человеческих эмоций и лишь едва поддаются пониманию, поэтому Клагхорн решил изолировать дюжину мехских эмоций.
Несмотря на такие меры, бунт Мехов оказался полной неожиданностью для Клагхорна, Д. Р. Джардайна и Силонсона да и для всех остальных.
«Почему? — спрашивали
Самое разумное предположение было также и самым простым: Мех отвергал рабство и ненавидел землян, которые удалили его из естественной среды обитания. Те, кто спорил против этой теории, утверждали, что она проекцитирует человеческие эмоции и позиции на нечеловеческий организм, что Мехи имели все причины испытывать благодарность к джентльменам, освободившим их от условий Этамина Девятого. На это первая группа отвечала вопросом: «А кто теперь проекцитирует человеческие эмоции?»
И их противники чаще всего огрызались: «Поскольку, наверняка этого никто не знает, то одна проекция не более абсурдна, чем другая».
2
Замок Хейдожорн занимал гребень черной диоритовой скалы, смотревшей на южную часть широкой долины. Больший по размерам и более величественный, чем Джейнел, Хейджорн был защищен стенами в милю окружностью и триста футов высотой. Парапеты возвышались над долиной на полные девятьсот футов, с башнями, башенками и наблюдательными вышками, поднимавшимися еще выше. Две стороны скалы, на востоке и западе, круто возвращались над долиной. Северный и южный склоны, менее крутые, были превращены в террасы и засажены виноградниками, грушами и гранатами. Дорога, идущая из долины, вилась вокруг скалы и опускалась через портал на центральную площадь. Напротив стояла большая ротонда с высокими домами, двадцать восемь семейств расположились по обе ее стороны.
Первоначально замок, построенный сразу после возвращения людей на Землю, стоял на месте занимаемом теперь площадью. Десятый Хейдждорн собрал огромные силы Крестьян и Мехов, чтобы построить новый замок, после чего был разрушен старый. Двадцать восемь семейств вели свое происхождение с того времени. Это было пятьсот лет назад.
Под площадью находились три служебных уровня: стойка и гаражи на дне, потом мастерские и жилые помещения Мехов, затем разные кладовые, склады и спецмастерские: пекарня, пивоварня, гранильная мастерская, арсенал, хранилище и тому подобное.
Нынешний Хейдждорн: двадцать шестой по счету, был Клагхорн из Овервелей. Избрание О. К. Шарля на этот пост вызвало всеобщее удивление, так как, несмотря на элегантность, чутье и эрудицию, человек он был ординарный.
Внешне О. К. Шарль был даже красив, мужественное лицо с коротким костистым прямым носом, благородный лоб, серые узкие глаза. Но, едва опускались веки и уходили вниз жесткие белые брови, как оно сразу становилось упрямым и угрюмым.
Пост его, хотя давал мало, а то и вовсе не давал никакой формальной власти, обеспечивал всепроникающее влияние, и стиль джентльмена воздействовал на всех. По этой причине выборы нового Хейдждорна были делом немаловажным, предметом для всестороннего обдумывания. Избрание О. К. Шарля представляло собой компромисс между двумя фракциями среди Овервелей.
Два других кандидата от кланов тоже были уважаемыми джентльменами, но отличались, в основном, разными жизненными позициями. Первый — талантливый Гарр из семейства Пунбельд — являл собой пример традиционных доблестей замка Хейдждорн. Замечательный знаток эссенций, человек абсолютного вкуса, без единой складки в одежде, даже характерная розетка Овервелей всегда сидела на нем идеально прямо. Он соединял в себе беззаботность и чувство собственного достоинства. Его остроумные ответы сверкали блестящими аллюзиями и поворотами мыслей. Он мог цитировать все значительные литературные труды, профессионально играл на девятиструнной лютне, и, таким образом, постоянно требовался на обозрении Старинных Камзолов. Гарр не имел себе равных по эрудиции среди знатоков древностей, знал местоположение всех крупных городов Старой Земли и мог часами беседовать об истории Древних времен. Его военное искусство было непревзойденным в Хейдждорне, и вызов ему мог бросить только Д. К. Магдах из замка Делора, и вероятно, Бруман из Туанге.