Вечная жизнь (сборник)
Шрифт:
В центре находился слегка выступающий пласт земли, жирной почвы, на котором покоился крупный пузырь. Поверхность пузыря была опоясана нитями сосудов и трубками вен, защищенных оболочкой, которая в верхней части переходила в светло-серый ствол. От ствола симметрично росла корона ветвей с широкими листьями в форме блюдца.
Все это Фарру удалось увидеть за мгновение, хотя с того момента, как он вошел, его внимание было привлечено тем, что содержалось в капсуле со смолой — обнаженным телом теорда. Ноги его были погружены в темный желтый осадок, голова располагалась в непосредственной близости от ствола. Верхушка черепа была отделена,
Фарр сделал глубокий вздох, стараясь совладать с отвращением, смешанным с жалостью. Он почувствовал внимание исциков и резко обернулся. Раздвоенные глаза всех троих были устремлены на него.
Фарр изо всех сил старался сдержать свои чувства. Чего бы исцики от него не ожидали, он обязан их разочаровать.
— Должно быть, это теорд, вместе с которым меня заперли?
Зиде Патаоз шагнул вперед, его губы изогнулись.
— Вы его узнаете?
Фарр покачал головой:
— Я с трудом мог его узнать. Он для меня ничем не отличается от любого другого человека этой расы. — Он поближе подошел к мешку с янтарной жидкостью. — Он жив?
— В некоторой степени.
— Зачем вы меня сюда привели?
Зиде Патаоз выглядел обеспокоенным, возможно был даже рассержан. Фарр догадался, что какой-то сложный план пошел насмарку. Он взглянул на мешок. Неужели теорд двигался? Омех Безхд, стоявший слева, очевидно, тоже заметил почти неразличимое движение мускула.
— Теорд обладает большими психическими ресурсами, — заметил Омен Безхд, направляясь вперед.
Фарр повернулся к Зиде Патаозу:
— Я полагал, что он умер.
Так и есть. Он уже не Чейен Техтесский, Четырнадцатый барон на Баннкристе. Он перестал быть личностью и превратился в придаток, орган дерева.
Фарр вновь оглянулся на теорда. Глаза его были открыты, лицо приняло странное выражение и Фарру показалось, что теорд слышит их слова, понимает их. Омен Безхд замер и напряженно ждал. Остальные чарованно смотрели на теорда. Удир Че разразился фразой стоккато на языке исциков, указывая на листву. Фарр посмотрел и увидел, что листья шевеляться, хотя в Доме не было ни малейшего сквозняка. Фарр опустил взгляд на теорда и тут их глаза встретишь. Лицо теорда было напряженно, мускулы вокруг рта затвердели. Фарр никак не мог заставить себя оторвать взгляда. Рот открылся, зашевелились губы. Над головой скрипнула и застонала тяжелая ветвь.
— Невероятно! — каркнул Омен Безхд. — Реакция неправильна!
Ветви качнулись и накренились. Послышался ужасающий треск, и вся масса листвы обрушилась, подняв под себя Зиде Патаоза и Удира Че. Во второй раз раздался стон ломающегося дерева, ствол раскололся и повис над полом, удерживаемый канатами ворса, которыми оканчивались его руки. Голова его откинулась назад, рот страшно оскалился.
— Я не дерево! — выкрикнул он горловым, булькающим голосом — Я — Чейен Техтесский. — Изо рта теорда потекли струйки желтой лимфы. Он конвульсивно закашлялся и уставился на Фарр. — Беги, беги отсюда! Оставь этих проклятых древожителей! Выполни то, что должен!
Омен
— Теперь я умираю, — произнес он гортанным шепотом. — Не как дерево Исзма, а как теорд. Чейен Техтесский!
Фарр отвернулся и стал помогать Зиде Патаозу и Омену Безхду извлечь Удира Че из-под листвы. Но безуспешно. Сломанная ветвь проткнула ему шею. Зиде Патаоз издал крик отчаяния.
— Существо убивает после смерти, как вредит при жизни! Оно убило самого талантливого из архитекторов!
Зиде Патаоз повернулся и пошел прочь из Дома. Омен Безхд и Фарр последовал за ним.
В молчании, унынии они возвратились в город Тхиери. От расположения плантатора к Фарру не осталось почти ничего, кроме обычной вежливости. Когда глайдер скользил по центральной улице, Фарра произнес:
— Зиде Патаоз-сайах, сегодняшние событие глубоко взволновали и расстроили меня и вас, и думаю, мне не стоит более злоупотреблять вашим гостеприимством.
— Фарр-сайах вправе поступать, как считает нужным, — тактично ответил Зиде Патаоз.
— Я сохраню на всю жизнь воспоминания о пребывании на атолле Тхиери. Вы позволили мне заглянуть в проблемы, над которыми работают плантаторы Исзма, и я благодарю вас.
Зиде Патаоз поклонился:
— Заверяю Фарр-сайаха, что у нас, в свою очередь, никогда не сотрется память о нем.
Глайдер остановился на площади, рядом с которой росли три гостиницы, и Фарр вышел. Чуть помедлив, Омен Безхд сделал то же самое. Последовал последний обмен формальными благодарностями и столь же формальными возражениями, потом глайдер отбыл.
Омен Безхд подошел к Фарру.
— Что вы теперь намерены делать? — спросил он важно.
— Мой чертер все еще действует, — сказал Фарр. Он поморщился, так как не испытывал ни малейшего желания посещать плантации на других атоллах. — Вероятно, я вернусь на Джесциано. А потом...
— А потом?
Фарр раздраженно пожал плечами:
— Еще не знаю.
— Как бы то ни было, желаю приятного путешествия.
— Благодарю вас!
Свекры, когда он отправлялся в ресторан на ужин, вновь оказались за спиной, и Фарр почувствовал удушье. После ужина, состоящего из морских и растительных паст, Фарр опустился на улицу к причалу, где приказал, чтобы «Яхайэ» немедленно подготовился к отплытию.
Капитана на борту не оказалось, а боцман отказался отправиться в путь без него. Фарру пришлось этим удовлетвориться. Чтобы убить вечер, он отправился на прогулку вдоль берега. Прибой, теплый ветер, песок — все было совершенно как на Земле, но силуэты чужих деревьев и двое свекров за спиной угнетали, и Фарр ощутил приступ ностальгии. Он постранствовал уже достаточно. Пора было возвращаться на Землю...
6
Фарр оказался на борту «Яхайэ», прежде чем солнце Кси Ауругью окончательно прояснило горизонт, и, когда перед ним раскинулись свободные просторы Фездха, Фарр вновь обрел хорошее расположение духа. Экипаж приступил к работе: пропускали пары тросов, разворачивали паруса, и «Яхайэ» был охвачен лихорадкой отправления. Фарр забросил тощий багаж в каюту, разыскал капитана и приказал ему отплывать. Капитан поклонился, затем отдал экипажу несколько распоряжений.