Вечно дикая
Шрифт:
– И про туфли к нему?
– Обувной был по соседству.
Видимо, он заметил коробку на заднем сиденье джипа.
– А я тебе вообще нужен на свадьбе или я буду только мешать?
– Ты просто смешон, – усмехаюсь я и швыряю ему в лицо бумажный шарик.
По стеклу боковой двери стучат костяшки пальцев, и через секунду раздается низкий мужской голос:
– Хо! Хо! Хо!
Вместе с Тедди в узкий коридор входят Мюриэль и Тоби, которые несут несколько упакованных коробок.
– Счастливого Рождества! – приветствует Мюриэль
– Да он просто псих!
Джона тут же обхватывает меня за талию и с легкостью закидывает себе на плечо, заставляя взвизгнуть.
– Я знаю, мы немного рано, но решили не тратить время дома напрасно и приехали заблаговременно.
– Она решила, что мы должны подъехать пораньше. Надеюсь, вы не возражаете, – поправляет Тедди, стягивая с себя тяжелую зимнюю куртку.
Под ней он с ног до головы одет в красное: рубашку на пуговицах, брюки, подтяжки, носки.
– Ты уже ходил сегодня в ангар? – спрашивает Тоби, притворяясь безразличным.
Джона смеется и опускает меня на пол.
– Да, чувак.
Тоби ухмыляется.
– Это отличный автомобиль! Я немного повеселился, пока перегонял его вчера в снегопад.
– Вот, Калла. Это тебе. – Мюриэль протягивает мне коробку, с которой пришла, прежде чем избавиться от верхней одежды. – Я надевала его в день своей свадьбы, и ты можешь надеть его в день своей. Ну, знаешь, что-то старое и заимствованное…
– О, я… – С опаской смотрю на коробку.
Судя по ее размеру, изящным дополнением моего свадебного наряда это явно не станет. Заставляю себя улыбнуться и несу подарок к обеденному столу, где осторожно начинаю разворачивать упаковку. Внутри меня бурлит смесь любопытства и страха.
Однажды эта женщина сказала, что счастливее всего чувствует себя в комбинезоне своего мужа. Она гордится тем, что ее вообще не волнуют такие «несерьезные вещи», как одежда.
– Ты собираешься использовать эту бумагу повторно? Давай, рви ее! – восклицает Мюриэль, в предвкушении разминая руки.
Глубоко вздохнув, я поднимаю крышку коробки. Внутри, на папиросной бумаге лежит груда меха.
– Я знаю, в наше время носить мех – табу, но эти норки уже почти сорок лет как мертвы, так что ты вполне можешь вывести их на прогулку.
Достаю из коробки восхитительно мягкое манто.
– Если тебе станет легче, мой отец поймал их, когда они пытались загрызть наших цыплят.
– О, Мюриэль! Оно великолепное! – восклицает моя мама, когда я накидываю его на плечи. Оно сидит на мне так, будто было сшито на заказ.
Астрид присоединяется к ней, поглаживая мех.
– Только посмотри на эти цвета! Кажется, я вижу намек на голубой?
– Лазурное серебро, – с гордостью сообщает
Когда снимаю манто и подношу его к свету, раздается хор восхищенных вздохов.
– Восхитительная вещь, Мюриэль, – признаюсь я, испытывая чувство вины за то, что усомнилась в ней. – Мне как раз нужно было нечто подобное к моему платью.
– Теперь у тебя есть такой изысканный аксессуар. Я сказала «что-то позаимствованное», но отныне манто твое.
Я удивленно вскидываю брови.
– Вы уверены? Я имею в виду, оно выглядит как нечто, что должно передаваться по наследству.
Сначала ее первое ружье, а теперь манто?
– Именно это я и делаю. – Мюриэль обнимает меня за плечи и неловко, но крепко прижимает к себе. – Послушай, Дикона больше нет, и я уже перестала надеяться, что когда-нибудь Тоби приведет в дом невесту…
– Ты шутишь? – Тоби стонет от отчаяния. – Мне всего тридцать пять!
– Ага, тридцать пять, и ты все еще боишься пригласить на ужин такую девушку, как Эмили, – парирует она, прежде чем снова обращается ко мне. – Калла, ты мне почти как дочь. Сначала ты наденешь его на свою свадьбу, а потом, быть может, когда-нибудь и твоя дочь наденет его на свою.
– Его наденут все пятеро, – щебечет Джона, стоя у холодильника и поглощая пудинг, приготовленный его матерью.
Я бросаю на него многозначительный взгляд, а затем улыбаюсь Мюриэль.
– Спасибо. Мне оно очень нравится.
– Не за что. – Мюриэль похлопывает меня по плечу. – Итак, вы уже определились с меню?
– Еще нет…
– Хорошо, потому что у меня есть идея. – Она поворачивается к моей маме. – Сьюзан, ты, кажется, не очень-то хотела лося, но как ты относишься к рябчикам?
– Рябчикам? – повторяет мама, задумчиво щурясь. – Это ведь птица, верно?
– Я люблю рябчиков, – отзывается Бьерн из кресла, занятый колкой грецких орехов.
– По вкусу это немного похоже на куропатку, – добавляет Астрид.
– Ну, это я пробовала. Помнишь, Саймон, мы как-то заказывали куропатку в том ресторане? – Она смотрит на него в поисках подтверждения.
Саймон прерывает свой любознательный осмотр мехового манто и утвердительно кивает.
– Конечно, я помню.
Мюриэль улыбается.
– Вот и хорошо! Потому что у Венди и Джона Китинг своя птицеферма, и они в большом долгу передо мной. Могу поспорить, смогу достать столько рябчиков, сколько нам нужно, почти за бесценок. А Глория приготовит их с яблоками и орехами. Говорю вам, я никогда не пробовала ничего вкуснее. Обычно она подает их с диким рисом, но с картофелем, который вырастила этим летом Калла, будет ничуть не хуже.