Вечное
Шрифт:
Альдо пытался понять, что делать, но так и не нашел ответа. Ночь за ночью он крутился и ворочался постели. В иные дни даже ел с трудом, терял вес, его мышцы таяли. Отец советовал ему есть побольше печени, мать тревожилась, что он болен, а Марко все еще верил в его тайную интрижку и считал, что брат влюбился.
А Марко между тем каждый вечер за ужином рассказывал семье забавные истории о причудах старика Спады и других членов Fascio, и Альдо беспокоился все сильнее. Он пытался убедить брата бросить работу, говорил, мол, таскать портфель за чинушами скучно, но это не помогло. Марко нравилось
Альдо была невыносима мысль, что его политические убеждения идут вразрез с убеждениями младшего брата, а также отца, но это еще полбеды, самое страшное, что из-за операции «Первый удар» жизнь Марко находилась под угрозой. Каждое утро на мессе Альдо просил Бога подсказать ему выход или послать знак, но пока все оставалось по-прежнему.
Альдо гадал, что же делать, но вариантов не находилось. Он не мог рассказать Марко, что принадлежит к антифашистской группе, опасаясь, что брату придется пойти на сделку с совестью. Но и бросить соратников он не мог: тогда он останется в неведении относительно операции «Первый удар». Чем больше он будет знать, тем лучше в нужный час сумеет защитить Марко. Члены сопротивления не подозревали о его терзаниях, ведь никто из них не знал настоящих имен своих товарищей, они и не догадывались, что брат Альдо работает в Fascio.
— Давайте потише! — предупредил Уно. — До операции «Первый удар», которую мы осуществим на приеме по случаю выхода Спады в отставку, осталось немного. С момента нашей последней встречи я кое-чего добился. И вот что могу сказать: деньги на покупку оружия доставлены. Первый шаг сделан.
От этой мысли Альдо стало не по себе. Поездка в Орвието приближалась. Альдо пообещал товарищам забрать оружие, из которого могут подстрелить его собственного брата. Кровь отхлынула от лица Альдо, и он подумал: наверное, в этом склепе он смахивает на призрака. Хотя вряд ли кто-нибудь обратит на это внимание, ведь соратники, и так обычно не замечавшие его, чересчур разволновались, услышав новости Уно.
— А вдруг они нас облапошат? — выкрикнул Горлопан.
— Не облапошат, обещаю. Я лично знаком с нашими товарищами в Орвието и ручаюсь за них. Что касается сроков: нам пришлось ждать до сентября из-за поездки Муссолини в Берлин. Он ехал поездом из Рима, так что маршрут охраняли армия, ОВРА и чернорубашечники. Было бы слишком опасно посылать синьора Силенцио на север.
В ответ раздались восклицания антифашистов:
— Муссолини устроил это все ради пропаганды!
— Красивые фото ему важнее людей!
Уно кивнул:
— Верно. Визит Муссолини — всего лишь театральное представление, однако он расшатал ситуацию. В мире нарастает угроза войны из-за соглашения, которое немцы и японцы заключили против русских.
— Vafanculo! [62] — грязно выругался кто-то.
— Согласен, дружище, — хохотнул Уно. — И все же, ребята, я принял другое решение. Даже теперь, когда Муссолини вернулся, следует повременить с отправкой синьора Силенцио за нашим оружием.
62
Пошел (он) на хрен (итал.).
Альдо
— Зачем ждать? — завопил Горлопан, и его поддержали остальные.
— К чему тянуть?
— Дайте нам оружие! Нужно еще успеть пристреляться! Я почти забыл, как это делается.
Уно поджал губы.
— Взгляните на ситуацию с более широкой точки зрения. Муссолини подписал соглашение, Италия теперь официально союзник Германии. Муссолини и Гитлер позиционируют себя защитниками западных ценностей против угрозы Советов. Но мы-то знаем, как все на самом деле.
— Это они угроза! — крикнул Царь. — А не большевики!
Уно кивнул.
— Братья, нам нужно, чтобы все улеглось, прежде чем синьор Силенцио отправится в путь. — Он повернулся к Альдо: — Синьор Силенцио, знаю, ты готов действовать, но я не хочу, чтобы ты рисковал попусту. Понимаешь почему?
— Да, Уно, — согласился Альдо, скрывая облегчение. — Я с тобой полностью согласен. Лучше сейчас осторожно выждать, чтобы достичь успеха потом.
— Именно. — Уно нахмурился. — Кстати, вид у тебя какой-то замученный. Набирайся сил, мы на тебя рассчитываем. — Он обратился к остальным: — У меня появилась новая информация насчет приема в честь Спады. Это официальное мероприятие, так что никого из семей руководства партии на нем не будет. Как по мне — новость хорошая, да вы и сами со мной согласитесь. Мы не хотим пятнать руки в крови жен и детей. Они под запретом.
— Отлично! — подтвердили все. — Мы же не животные, как те.
Альдо старался не подавать виду, что взволнован. Другие, может, и не запятнают рук, но не он. Если нападение пройдет как задумано, Альдо станет соучастником в убийстве брата. Нельзя этого допустить.
Уно продолжал:
— Из надежного источника мне известно, что Спада вдовец, его единственная дочь с ним не общается. Насколько я знаю, старый пердун еще больший эгоист, чем большинство фашистов.
Группа засмеялась; Альдо из рассказов брата прекрасно знал о выходках Спады.
— Тогда он заслужил своей участи, — провозгласил Горлопан. — Все они заслужили! Каждому воздастся.
Альдо содрогнулся. У него оставалась последняя надежда, и он заставил себя спросить:
— А кто из офицеров, Уно, по-твоему, там будет?
— Да все, ведь Спада — самый старый. Организация большая, так что и начальников много. Буонакорсо, Терранова, ДеНово и Медальо точно будут. Главная цель — Буонакорсо, он их восходящая звезда, который придет на смену Спаде. Он — будущее Fascio.
И эта информация подтвердила худшие опасения Альдо, хоть тот и старался не подавать виду. Если явится Буонакорсо, то и Марко тоже. Время на исходе. Нужно как-то все устроить так, чтобы брат не пострадал. Оставалось только молиться, чтобы Марко ушел из Fascio до праздника. Альдо продолжал его уговаривать.
Уно расправил плечи.
— События приняли опасный оборот. Нужно вести себя максимально осмотрительно. Тучи сгущаются, нужно действовать! Нужно держаться вместе, народ!