Вечные Пилигримы Вселенной. Сердце
Шрифт:
Но… эта жара! Заставила Зандора развязать шёлковый галстук, сбросить двубортный кашемировый пиджак.
И вот – он во главе спецов из засекреченных порядком служб, в радостном предвкушении победы, жадно впивается глазами в тьму, – во тьму меж косяков дверных – сарай-амбарных.
Что тут случиться может? И чего произойти не может никогда?! Попросту произойти не может – вследствие применения столь непредвиденных параметров полёта. От высочайшего авторитета мировой науки.
Ну… ничего такого… никто
Эх, до чего нерасторопно время в такие напряжённые минуты! – когда победа предсказуема, неотвратима. Когда разбит противник и повержен. Когда он втоптан в Грязь. Растоптан!
Ах, эта Грязь! Кто изобрёл её? – придумал. Чей Гений её сотворил для цели столь приятной?
Какие сладкие, блаженные минуты! Счастье.
Счастье?!
Когда после Такого! Эдакого… Как ни в чём не бывало! – весело и беспечно, в роскошном костюме аристократа «с иглы», по трапу сбегает на встречу непримиримый соперник и враг.
Чудовищно! Немыслимо. Нет! И… улыбаться надо.
И улыбается Зандор. Вежливо. Учтиво. Осведомляется о предоставленной мне степени комфорта.
– Ошеломляющая степень, – я отвечаю, изображая восхищение и благодарность.
– Надеюсь, вы…
– И я надеюсь.
– Вы тоже? Неужели?
– Конечно.
– Что?
– Вы не скучали?
– Нет. На самом деле. Но…
– Не беспокойтесь – я не смел и слова пропустить из ваших умопомрачительных пассажей. Вы оракул, мой друг. Вы трибун!
– Это приятно слышать.
– Но слышать – это одно.
– А в чём другое?
– В том, что, преодолев сотню-другую миль, окажемся у цели. А там… на деле и проверим верность ваших мировоззренческих ноу-хау.
– Проверим? Да. Ну, разумеется. Тайо-Танао. Завтра в полдень.
Зандор раздумывает несколько секунд. Потом с руки браслет снимает. И подаёт его мне со словами:
– Здесь все необходимые средства для связи. С детальными инструкциями к ним.
– Благодарю. Однако… в тех «инструкт-деталях»… нет ничего «такого»?
– Какого?
– Что отменило бы необходимость самой связи.
– Нет. Нет, конечно. Кстати, как вы намерены пройти через погран-контроль?
– А вы?
– Ну… предположим: для вельможи моего калибра, для этого поставить на колени эту милую страну – не самая невыполнимая задача.
– Ну… предположим.
– А что до пограничников… то с ними говорить рекомендуется на языке особом. Том, что без слов поймут они на много лучше. Хотя едва ли догадаются когда, что есть такой язык на самом деле.
– Да? Это любопытно.
– Пойдём. Я покажу.
В зоне погран-контроля предлагают Командору предъявить какие-нибудь документы. Он надменно поднимает бровь, нечто показывает и проходит.
– Что
– Это, – с гордостью произносит Зандор и показывает мне электронную карту с экраном, передающим мне команду обезоружить одного из офицеров.
И если бы я был не я…
– Это… разработка вашего института?
– Одна из самых перспективных.
– Круто.
– Да, но вы как прошли?
– Сказал, что я с вами.
И снова улыбается Зандор. Почти непринуждённо… добродушно. И искренне почти.
– Ничего вы им не говорили.
– Но у меня никто ничего и не спрашивал.
– Похоже, мы могли бы сотрудничать в области известных нам технологий. Подумайте об этом, Сигео. Надеюсь на вашу пунктуальность при завтрашней встрече.
– Где б я отважился усомниться в пунктуальности вашей.
И расходимся мы. В разные стороны. С целями – противоположными диаметрально.
Хотя… там видно будет.
Йеанние
Манила!
Я не знаю ещё, как буду добираться до следующего места встречи, но у меня есть немного времени. И мне так хочется успеть хотя бы слегка прикоснуться к жизни этого необычного города.
Однако браслет, мне вручённый Зандором, не самая безопасная вещица. Это электронными ноу-хау напичканный до предела «мозг». А также – характеристика его изобретателя и прежнего владельца.
Считываю с электронной «безделицы» план Командора. Просчитываю его шаги. И вношу коррективы в программы, встроенные в эту «художественную поделку».
Теперь можно о ней забыть. Забыться… И пошалить.
Какими дивными возможностями я для этого располагаю!
Через мгновение уже не чопорный вельможа я, а двенадцатилетний мальчишка в шортах и кроссовках на босу ногу.
И то ли бегу… То ли лечу…
Уже со сверстниками играю в футбол. Из рогатки по бутылкам стреляю. Лазаю по деревьям. Убегаю от стражей порядка.
Как хорошо! Как хорошо забыть обо всём на свете, что препятствует тому восприятию жизни, что дано только в детстве! Но в детстве у меня не было тех степеней свободы, что есть теперь.
И птицей быстрокрылой я взмываю в небо. Высоко! И вижу всё, что видят птицы. И более того.
Под крыльями моими странная, мудреная архитектура, река и Океан – до горизонта. Горы, улицы, люди… Как много их! Сколько красок!
Но больше всего их на рынке – людей и красок. И я среди них – как они – эти люди. И не совсем как они.
Я для них иностранец.
Но мне нравиться их любопытные взоры и удивление. Их добрые глаза и улыбки.
Видимо, странно себя веду я: интересуюсь всем, задаю много вопросов. Пытаюсь говорить на их языке. Неумело, на ходу вспоминая слова. Запоминая те, которым меня учат.