Вечный Герой (сборник)
Шрифт:
Вновь щелкнули хлысты, и животные потянули корабль вперед.
Колеса закрутились. Но они вовсе не двигали корабль, они лишь поддерживали его на воде, как колеса держат повозку.
Да, именно повозкой и был этот странный корабль, огромной повозкой, предназначенной для того, чтобы катиться по поверхности воды с помощью страшных монстров, которые мне представлялись жуткой помесью легендарного морского змея, морских львов из мира Джона Дэйкера и саблезубых тигров.
Волны кошмарного океана бороздили
Хлысты защелкали громче, воины затянули какую-то песню, и монстры еще быстрее повлекли корабль в открытое море. И вскоре Ровернарк и весь унылый берег скрылись за горизонтом. Мы были одни в этом странном безмолвном море.
Епископ Белпиг оживился. Он надел шлем и поднял забрало. В обрамлении полированной стали его лицо выглядело еще более порочным.
— Ну, граф, что вы думаете об этих наших «машинах»?
— Никогда не встречал подобных чудовищ! И даже представить не мог, что такое существует! Как вам удается приручать их?
— Мы их называем слевии разводим специально для этой работы. Это домашние животные. Когда-то в Ровернарке было много ученых. Они создали наш город, снабдив его отоплением от источников тепла в глубине планеты. Они построили наши корабли, а также вывели разные новые породы животных для перевозки тяжестей. Но это было тысячи лет назад. Теперь нам такие ученые уже не нужны…
«Странно», — подумал я. Но никак не отреагировал на это заявление. Вместо этого я сказал:
— Так на кого мы будем охотиться, лорд епископ?
Белпиг глубоко вздохнул, словно в предвкушении:
— Мы будем охотиться на самого морского оленя, вот на кого! Это опасное предприятие! Мы все можем погибнуть!
— Мысль о смерти в этом мерзком море не очень привлекательна, — заметил я.
— Да, гнуснее смерти не придумаешь! — он захихикал. — Это, наверное, самая похабная из всех смертей! Но в этом-то и заключается прелесть нашего предприятия!
— Может быть, для вас.
— Да бросьте, граф! Мне кажется, вам уже начинает нравиться наш образ жизни!
— Вы знаете, как я благодарен вам за гостеприимство. Если бы не вы, я бы, вероятно, совсем пропал… Но слово «нравится» сюда как-то не очень подходит. Так мне, во всяком случае, кажется.
Он облизал свои пухлые губы. Его бледные глазки теперь горели и сверкали.
— Но эта девочка-рабыня?..
Я глубоко вдохнул в себя холодный, насыщенный солью воздух.
— Мне приснился той ночью ужасный кошмар, а проснувшись, я обнаружил подле себя эту девицу. Мне даже сначала показалось, что она — продолжение этого кошмара…
Белпиг расхохотался и похлопал меня ладонью по спине:
— Эх вы, сластолюбец! В Ровернарке не надо ничего стесняться!
Я отвернулся и оперся на перила фальшборта, глядя на мрачные волны. На лице у меня уже образовалась корка соли. Борода от нее вся склеилась и царапала мне кожу.
Морские чудища, издавая время от времени лающие звуки, тащили корабль вперед, колеса шлепали своими плицами по густосоленой воде, епископ все хихикал и обменивался взглядами с мрачным Моргегом. Иногда в разрывы между тучами пробивались лучи тусклого красноватого светила. Оно выглядело как драгоценный камень, свисающий с потолка темной пещеры. Иной раз тучи сходились столь низко и столь плотно, что закрывали вообще весь свет, и мы двигались в полной темноте, в которой едва видны были слабые огоньки наших фонариков. Поднялся легкий бриз и захлопал полами моего плаща, заполоскал знамена, висевшие на флагштоках, но почти не потревожил поверхность соленого моря.
Волнение в моей душе улеглось. Губы еще пытались произнести имя Эрмизад, но ни звука не слетало с них, словно они боялись чего-то.
Корабль продолжал двигаться вперед. Ничем не занятый экипаж и рабы из свиты епископа бесцельно слонялись по палубам, присаживаясь то там, то тут.
А епископ Белпиг, кажется, вовсю наслаждался прогулкой. Его толстые щеки все время тряслись от хохота.
Я подумал, что теперь мне все совершенно безразлично, даже если я погибну на этой охоте в этом странном соленом море.
Глава VII
Колокол и Чаша
Несколько позже епископ Белпиг удалился в свою каюту вместе с рабами. Девица, что принесла его приглашение на охоту, появилась на палубе, подошла ко мне и положила теплую ладонь на мою озябшую руку.
— Господин, я не нужна тебе?
— Пойди отдайся Моргегу или кому-нибудь еще, кто тебя пожелает, — ответил я равнодушно. — И, прошу тебя, забудь о той ночи…
— Но ты же сам велел мне ехать и подружку с собой взять… Я думала, ты уже немного привык к нашим обычаям и тоже хочешь получать удовольствие…
— Никакого удовольствия ваши обычаи мне не доставляют. Пожалуйста, уходи.
Она ушла, и я остался на палубе в одиночестве. Потер ладонью уставшие глаза, залепленные солью. Потом тоже спустился вниз, нашел отведенную мне каюту и запер за собой дверь. Рундук, сплошь заваленный мехами, я проигнорировал и предпочел улечься в подвесной койке, предназначенной, несомненно, для слуги.
Укачиваемый в этом гамаке, я скоро заснул.
И сразу мне стали сниться сны, неясные и странные. Какие-то картины, какие-то слова… Лишь некоторые из них достигали моего слуха, но и этого было достаточно, чтобы я содрогнулся.