Вечный путь
Шрифт:
— Все по-старому, — небрежно бросила Линн и пожала плечами.
Робинс окутала себя облаком табачного дыма.
— Вы дали экстренные позывные по радио?
— Час назад.
— Тогда они будут здесь не раньше завтрашнего утра. — Робинс стряхнула пепел и посмотрела на Линн без всякого выражения. — К тому времени они не обнаружат здесь ничего кроме кучки обгоревших костей. Вы знали, что ходоки предпочитают сжигать пленных живьем? А перед этим сдирают с них кожу. И дробят кости тисками. Или вспарывают брюшину и наматывают кишки на палку как спагетти.
—
Робинс скроила из своих губ нечто отдаленно напоминающее улыбку. Линн сцепила за спиной пальцы. Изувеченная ладонь отозвалась тупой болью. На самом деле она не давала никаких позывных и даже не подходила к передатчику. Линн надеялась, что сержант не сможет распознать обман.
— Как ты? — спросила она, чтобы увести разговор в сторону.
— Неплохо. — Сержант повертела в пальцах тлеющий окурок и затушила в жестяной кружке для чая. — Наверное в чем-то вы были правы. Зря я в него стреляла. Простые решения не всегда самые верные.
Она устремила взгляд в пространство и медленно повторила:
— Не всегда.
В дальнем углу казармы лежала Ламберт Коль, уткнувшись носом в подушку. Так она провалялась часов шесть. Днем Линн попыталась отправить ее снаряжать ленты для пулемета, но Ламберт отгородилась от мира и ни на что не реагировала. Она как будто нырнула в глубокий омут и отсиживалась на дне, пока снаружи бушевала буря.
— Ты еще с нами, Коль?
Линн опустилась на край койки. Сначала ей показалась, что Ламберт так ничего и не ответит, но девушка шевельнулась и тихонько спросила:
— Что с нами будет, капитан? В одной книге я прочитала, что ходоки редко берут пленных, а если и берут, то… оказывают им честь. Пытают до смерти разными изощренными способами. Считается, что так они позволяют врагу уйти достойно. Но я… я не вижу в пытках ничего достойного. Я этого не хочу.
— Утром прилетит маневренная группа и нас вытащат, — солгала Линн, а потом изрекла еще большую ложь: — Все будет хорошо.
Она размышляла о том, сможет ли Робинс как-то помешать ее планам. Мастер-сержант единственная, кого ей следует опасаться. С остальными она как-нибудь справится, но Робинс — другое дело. Сержант стала ветераном в те времена, когда Линн еще только училась стрелять. Днем Робинс вышла из себя и совершила грубейшую ошибку: зациклилась на Киларе и прозевала подкат со спины. Но в следующий раз она будет начеку. И все же культивировать свои страхи, значит давать им над собой власть. Единственное, что ей никогда не удастся победить, это собственную паранойю.
— Ничего не заметила? — Линн забралась под крышу и облокотилась о поручень лестницы. Пулеметное гнездо располагалось прямо над ней, защищённое колодцем бетонного капонира. Конструкция «насеста» напоминала танковую башню и могла поворачиваться по кругу при помощи сервомоторов. Стрелок был плотно упакован между казенной частью пулемета с одной стороны и раковиной анатомического кресла — с другой. Патроны автоматически подавались из ленточного приемника, а стрелянные гильзы сыпались по наклонному желобу в контейнер снаружи здания.
Вышку оснастили
— Затаились, суки, — отозвалась сверху Надин. — Чего они ждут, капитан, почему не нападают? Испугались? Хрен там! На их месте я бы попыталась еще в сумерках. Похоже, решили взять нас измором. Ну и подлая же их порода!
Линн усмехнулась.
— Они придут. Можешь не сомневаться. Стоит поблагодарить их подлую породу за то, что подарила нам эти несколько часов отдыха.
Когда Линн произнесет следующую фразу, никаких запасных вариантов у нее не останется. Уверена ли она, что поступает правильно?
Глупо! Чертовски глупо. Ей так и не объяснили, зачем и во имя чего все это делается. Рассуждения Килара звучали как бред сумасшедшего, а Жар только заморочил ей голову. И оказывается не ей одной. Кроме трамплина и узловой точки, все остальное на первый взгляд не имело смысла. Случайный набор полузнакомых слов и полное отсутствие логики. Только указующий перст ее интуиции.
Линн вступила в область серой морали, где любой поступок может быть одинаково хорошим или плохим в зависимости от точки зрения. Как командир она обязана заботиться о подчиненных, а Килар представляет для них угрозу. Не потому, что он злобное чудовище, а потому что зациклен на своей дороге и готов идти по трупам лишь бы достичь призрачной цели. Но ее сознание уже вылупилось из скорлупы прежнего мировоззрения, и забраться обратно у нее не получится. Впереди ждет захватывающее приключение. А еще измена и сделка с совестью.
«Так продолжить игру или отступить?»
Слишком поздно идти на попятную. Она собралась с духом.
— Я хочу, чтобы ты обратила особое внимание на восточный сектор, за блоком «С». Секция ограждения до сих пор обесточена, и желтоглазые это знают. Мне кажется, оттуда начнется основной прорыв.
— Я думала, они повалят с пляжа или со стороны посадочной площадки, — в голосе Надин проскользнуло сомнение. — Пока не стемнело, я видела их там пару раз.
— Тогда какого черта два прожектора у тебя светят во двор? — Линн воспользовалась ситуацией. Пусть Надин смотрит куда угодно, только не на запад. — Подними свою пухлую задницу, вылези на крышу и поверни один на юг, а другой — на север.
— А они не подстрелят меня, пока я буду занята прожекторами?
— Где твои мозги, Галлинс! Прожектора освещают двор, а не крышу. К тому же их ружья тебя не достанут. Отсюда до ограждения триста ярдов.
— Не достанут? Хрен там! Они увидят, как я буду передвигать прожектор.
— Ага, но за гляделки денег не берут. Когда начнется штурм, на твою долю выпадет основная часть работы, поэтому в твоих интересах сделать так, чтобы внешний периметр хорошо освещался. Хочешь разделить судьбу Тины?