Вечный слушатель
Шрифт:
Отважный аргонавт, спешащий за добычей.
Сколь нелегко профит ему приобрести,
Всего имея шанс один из десяти;
Весьма гордится он, имея самых страшных
Штук пять рубцов от пуль, и столько же - палашных;
Чрез тернии сии, присущие морям,
Ко злату путь ведет, безжалостен и прям,
Ко званью шкипера и выгодам немалым,
К распоряжению компасом и штурвалом.
Честолюбивые он видит сны порой,
Но слышит некий глас: "А
Ступай глядеть вперед!" - сон незаметно минет,
Мечта покинет взор, но сердце не покинет.
Коль флотовождь сражен безжалостной рукой,
Ему преемствует из моряков такой,
Кто больше ран несет, чьи всех важней заслуги,
Кто мерз на севере и кто потел на юге,
Кто знает запад и восток, кто всех смелей
Ведет Республику послушных кораблей.
Он громом пушечным, разнесшимся далече,
Велит идти на штурм, не бережа картечи,
Дабы взгремела сталь, посыпались дабы
На неприятеля свинцовые бобы.
Решимостью горя, в безумии порыва,
Когда священный гнев клокочет справедливо,
На гибель моряки идут - но недосуг
О страхе поминать флотовождю: вокруг
Он видит смельчаков! А если вражьей новой
Осилен ратью он, речет моряк суровый:
Матросу нипочем ни плен, ни кабала,
Огня в крюйт-камеру! Посмотрим, чья взяла!
Умрите, моряки, без робости во взорах!
Теперь наш путь лежит чрез подожженный порох,
Собою недругу соорудим очаг,
Мы гибнем первыми - но следом гибнет враг!
Тот счастлив, кто узрит брега родного края,
Но столь же - кто врага ничтожит, умирая!
Храбрец, постой! Закрыт божественный предел
Для душ, отторгнувших самих себя от тел!
Коль сгубишь плоть свою - душа не минет ада.
О смелость мерзкая, гееннская привада!
Коль долг стоять велит на боевом посту
Неужто выполнить сие невмоготу?
Несущий караул - спешит ли прочь заране?
Нет, час не пробил ваш, держитесь, христиане!
Кому грядущее предугадать дано?
Не пригубил бокал - так не хули вино!
Кто знает, что сулит из тьмы грядущий случай?
Не упасет ли Бог от смерти неминучей?
Он в силах указать меж волн просторный путь,
И море Чермное над недругом сомкнуть!
Доверьтесь Господу - вас минет скорби чаша,
Иначе прахом вся пойдет отвага ваша.
Вы славный свой корабль пускаете ко дну
С боязнью побывать хотя на миг в плену,
Спешите к смерти вы, от страха дерзновенны,
Из малого огня - да в полымя геены!
Голландцы, прок нашли, скажите
Забыть про Божий страх, страшась хулы людской?
Пред ликом Божиим возможно ли лукавить?
К завету не убий найдешь ли, что прибавить?
Коль от руки своей готов ты гордо пасть,
То повод ли сие - кидаться черту в пасть?
Разумнее - призвать терпенье напоследок,
И жить: а смертный час придет и так, и эдак.
КРЕСТЬЯНИН
Он - истый дворянин, уже того лишь ради,
Что предок общий наш, не жив отнюдь во граде,
Земли владыкой был; тот сын, что мать свою
Свежует каждый год, чем кормит всю семью;
Тот, жизнь прожить кому в одной приятно шкуре
А именно в своей; мужчина по натуре,
Но не всегда в речах, - хоть от его словца,
Случалось, иногда кривило мудреца,
Когда простой мужик решал единым разом
Вопросы, коими терзался книжный разум.
К тому, чтоб просто жить, в нем властвует позыв:
Грядущего не зря, минувшее забыв,
Донележе война не подопрет к воротам,
Тогда - изволь деньгу добыть кровавым поток,
Не то - возьмут скотом, иль отберут зерно,
Лен, сено, да еще пристукнут заодно.
Солдат завидя злых, сам по нутру не злобен,
В соседях и в себе он вызвать ярь способен,
Тогда, солдат, беги: предстанут, сея смерть,
Мечом - обычный цеп, копьем - любая жердь;
В пылу отчаянья - мужик нечеловечьей
Отвагой наделен, - презревши сыр овечий
И сливки свежие - готов сожрать врага:
Не жажда крови то, нет, просто цель блага.
Война ушла; теперь его окинем взором:
От мира, как Король, он огражден забором,
И столь же властен - пусть лишь в собственном дому:
Возможно разве что завидовать сему.
Шесть дней с восхода он прилежно лямку тянет,
Пока Звезда Любви с небес на нас не глянет;
Он добывает хлеб, питаясь без затей,
Премудрых горожан едва ли не сытей;
Настанет день седьмой: покоя не алкая,
Он продолжал бы труд (привычка в нем такая,
Что заболеет он, его труда лиши),
Но, честно прилежа спасению души,
Он слову Божию идет внимать, как надо:
Господь же знает сам - насколь достойней чада,
Что просто молятся, склонясь к земле сырой,
Чем те, по нотам кто псалмы поют порой.
Когда кончается обряд богослужебный
Насыщен дух его; для плоти же потребны
Иные радости; и, нечего скрывать,
Он с поселянками горазд потанцевать;