Вечный слушатель
Шрифт:
По вкусу выберет, зашепчет: *Что уж там уж,
Ты, Трейнтье, вышла бы уж за меня уж замуж,
Ужо-тко радостей нам выпадет мешок!
Кумекай: из меня - отменный женишок!
Ты что-то холодна: ну, сущая ледышка!
В моих же чувствиях - наличие излишка
Огня, как будто я кузнечный горн, иль печь:
Тщусь оный потушить - ты ж норовишь возжечь;
Я - будто котелок над сим огнем любезным,
И страсть кипит во мне, как бы в нутре железном,
А
Весь прочий ливер мой - давным-давно в огне,
И я, быв юношей упитанным доселе,
Как сено, высох весь, и более не в теле:
Неужто сей беде не хочешь ты помочь?
Я верю: ты, Катрин, невестой быть не прочь!
Гляди-ка на меня: вот я пляшу - ужели
Помыслишь ты, что я чувствительно тяжеле
Гусиного пера? А вот еще бросок
На пятку приземлюсь, коль скажешь - на носок;
Ой, глянь на, Тениса! Аль посмотри на Кеса
Несчастные, пыхтят от собственного веса!
А впрочем, пользы нет в пространной похвальбе
Я мыслю, разница и так видна тебе.
Не беден я, узнай: из десяти детишек
В семье - лишь я живой, - Господь прибрал излишек
Вон - мельница, а там - канал, оттоль-дотоль
Землица вся моя, учитывать изволь;
Сплошные клевера, - и надо всем господство
Мое, одно мое, по праву первородства.
А там, за пастбищем, за городьбою, детка,
Есть роща у меня, ну прямо к ветке ветка,
Все тянутся ко мне, - а я к тебе, к тебе,
Так будь мне женушкой, подружкою в судьбе!*
Вот поцелуй, щипок, объятий две минутки,
Смутилась Трейнтье вся, стучит сердчишко в грудке,
Ланиты - цвет небес ее в иные вечера:
Разведрится? А ну польет, как из ведра?
Ужели да и впрямь?
– помыслит, взор туманя,
И в робости шепнет: "Что скажет твой папаня?"
Он чует: клюнуло! "Мы с батей заодно,
Как виноградный сок и собственно вино.
По вкусу ли тебе, ответь, удел марьяжный?"
Ответом - поцелуй, не чересчур протяжный,
Но недвусмысленный. Колечка серебро
На пальчик ей скользнет - ну вот, ну и добро;
Черед - родителям не сохранять молчанья,
А, встретясь, обсудить подробности венчанья;
Жених к невесте мчит, и не жалеет сил.
Ужели Александр от большего вкусил,
Иль Цезарь, - нет, они при благородных женах
Четыре были суть предмета обнаженных;
Он - ныне столь же наг: равняет всех судьба,
На ложа брачные кладя, и во гроба.
Теперь - он муж вдвойне, и холостые годы
Мнит смерти равными: жена - венец природы,
Все спорится
Начищен каждый чан, распределен удой,
Заквашены сыры, порядок в маслобойне,
За бережность во всем не можно быть спокойней,
А также за барыш. Прирост везде такой,
Что должно снедь везти на рынок городской,
Сыр, яйца, молоко - назначены к продаже,
Телегой правит он, она сидит с поклажей,
Там будут торговать, вдвоем, хотя поврозь,
Чтоб полных две мошны скорее набралось.
Но, прежде чем к себе домой они отвалят,
На горожан они ужо глаза напялят,
Уж натаращатся, наскалятся они
На Глупость Пышную столичной суетни!
"Ян Говертсе, взгляни, дружок: на той фуфыре
Пожалуй, вздеты все сорта сокровищ в мире!
Ишь, ухнуто деньжищ на ткань да на шитье!
Камней - ну ровно блох в волосьях у нее!
Пошло на кринолин, видать, полштуки тюля!
Ужо бы телешом поставить нас, мамуля,
Нож нешто ножнами одними знаменит?
Ты задницу покажь, а мой мужик сравнит.
Ты шляпицу сыми, вольно кривляться дуре,
Ты волосню свою пощупать дай в натуре,
А то как с мельницы приперлась, вся в муке!
Да нос еще кривой, да оспа на щеке
Конечно, не видать через вуаль, но сплетням
Я верю: нет вреда в простом загаре летнем,
Но как не прятаться от Божьего луча
Той морде, что просить достойна кирпича?"
"Эх, Трейнтье, - он в ответ, - в бабенках сердце слабо,
Но тут что ни мужик, то - форменная баба!
Вон в ту карету глянь: болван как в сундуке
Сидит, кичится тем, что голова в муке;
Подумать бы ему, да к общему веселью
Недопричесанной себя признать мамзелью;
На воротник взгляни, на рубчики манжет
Подобной чепухи, клянусь, не видел свет.
Ишь, кружева пустил на воротник сорочки!
Нутро - всегда видать по внешней оболочке:
Вот, скажем, Библия: смотри иль не смотри
На переплет, а суть - заведомо внутри.
Гляди на плащ его: он ярко-рыж снаружи,
И зелен - изнутри; возможно, что и хуже
Бывает, но теперь я знаю: все вранье,
Мол, носят ангелы подобное тряпье
Побьюсь на жбан пивца! Ну, прямо ненормальный!
На фалды только глянь, на передок крахмальный!
На блестки разные! Тут хоть глаза прижмурь...
Как пышно, Господи, цветет в столице дурь!
Сквозь пену наших дней промчат они с разбега,
Квадригой служит им добротная телега
Ну, чем не короли? Владыками судьбы