Вечный. Книга II

Рокотов Алексей

Лицо офицера перекосило от натуги. Он сжал кулаки и, словно толкнул вихрь вперёд. Гвардейцы противника сразу бросились врассыпную, но зря. Огненная стихия имела совершенно другую цель. Вечный противника оценил опасность, и начал выстраивать перед собой стену изо льда. Каждую секунду она вырастала на несколько метров вверх и утолщалась.

Красный, пламенный вихрь столкнулся со стеной льда. Я ожидал, что это приведёт к взрыву, но не ожидал, что он окажется настолько мощным. Стены ближайших зданий продавились внутрь, крыши сложились, наспех выстроенные баррикады, за которыми

прятались бойцы, снесло и разметало. На месте столкновения двух стихий образовалась огромная воронка.

Меня отшвырнуло в сторону и протащило по обломкам ближайших домов, после чего привалило металлической балкой. Грудь сковала боль, стало трудно дышать.

Попытался откинуть балку в сторону, но не получилось. С двух сторон её дополнительно прижало остатками стены. Давление на грудь постепенно возрастало. Балка соскальзывала вниз. Я с ужасом понял, ещё немного и меня раздавит огромным камены блоком. Он понемногу соскальзывал в мою сторону, ещё немного и он рухнет на меня, превратив моё тело в кровавую лепёшку…

Глава 14

— Я помогу!

Аника увидела моё бедственное положение и пришла на помощь. Она схватилась за балку и дёрнула вверх. Камни, что прижимали толстый, металлический прут, затрещали. Посыпалась мелкая крошка, вперемешку с пылью.

Я тоже не остался в стороне. Упёрся ладонями снизу и надавил изо всех сил.

— Держу, вылезай! — проскрежетала Аника, когда появился небольшой просвет.

Я не переставал удивляться возможностям девушки. После восстановления связи с симбионтом, она стала ещё сильнее. Сейчас я бы поставил на то, что она сможет справиться и с пятёркой гвардейцев на пике этапа тела. Что же будет, если она всё же сумеет сформировать Исток и перейдёт на этап Вечного? С каждым днём я всё больше убеждался в том, что за девушкой стоит какая — то страшная история. Только вот после стирания памяти она не сможет её вспомнить. Да и полное имя наводило на подозрения, что она отнюдь не простого происхождения.

Аника Дель Аир — это звучало, как нечто аристократическое. Хотя, возможно, это не более чем моя фантазия.

Получив возможность двигаться, я ей тут же воспользовался. Двигаться приходилось быстро. Каменная глыба размером с половину флаера продолжала понемногу соскальзывать вниз. Такую махину не сможет остановить даже Вечный.

Лаз оказался донельзя узким. Мне пришлось буквально ввинчивать себя в него, по пути обдирая себе кожу на боках и плечах.

— Шейд, быстрее! — простонала Аника.

Её лицо раскраснелось, на висках вздулись вены. Шипя от боли, я дёрнулся вперёд и выскочил из завала. В этот же миг Аника бросила балку, и раздался грохот. Валун начал катиться вниз, проминая под своим весом все металлические конструкции.

Битва же не прекращалась ни на секунду. Вражеская пехота во главе с Вечным быстро продвигалась вперёд. Некоторые из бойцы оказались оснащены одноразовыми генераторами силового щита и успели добраться до наших позиций. Началась рубка на холодном оружии.

Самое плохое заключалось в том, что наш Просветлённый явно проигрывал Вечному. Офицер дома Хоринто лишился куска плоти

на груди, одежда превратилась в лохмотья. Вечный противников оставался таким же свежим, как и в начале схватки.

Не успели мы с Аникой придумать, куда нам двигаться дальше, как к нам подбежал Рейн.

— Шейд, нужно, что — то придумать с Вечным, иначе нам конец.

— Как будто у нас есть хоть один шанс против него… — сказала Аника, но договорить она не успела. Сбоку показались десять человек в чёрных доспехах. В руках они держали мечи и явно намеревались ими воспользоваться.

Пехотное копьё раздвинулось, и я бросился вперёд, чтобы дать секунду своим бойцам на подготовку.

— Ра-а-а-а! — взревели вражеские бойцы.

Первый вражеский гвардеец посчитал меня лёгкой добычей. Он вскинул короткий клинок над головой, собираясь с силой опустить его мне на макушку. Копьё оказалось быстрее. Рука рванула вперёди, и тонкий кончик копья пробил грудь противника в районе сердца.

Вражеский гвардеец не ожидал подобного исхода. В его глазах читалось недоумение и обида. Но у меня не было времени думать о нём. Сразу двое противников бросились в мою сторону. Они увидели, что случилось с их товарищем и явно желали отомстить.

Сзади послышались несколько выстрелов. И вслед за ними несколько противников по бокам строя покатились по асфальту.

— Шейд, не зевай! — крикнула Аника и ворвалась в самый центр построения противника. В руке она сжимала короткий меч, а её волосы светились, словно кто — то направил на них прожектор.

Ещё одна способность?

В ближнем бою, да ещё с оружием в руке, Аника превратилась в настоящую фурию. Она с особой жестокостью расправлялась с противниками. Не успел я и глазом моргнуть, как трое гвардейцев оказались повержены и катались на полу, зажимая кровоточащие раны.

Аника, словно специально выбирала такие места для ударов, чтобы нанести максимальную боль: пах, живот, грудь. Я не сомневался — она могла бы убить гвардейцев без мучений, но предпочла этого не делать…

Численное преимущество противника быстро закончилось. Мы положили большую часть засадного отряда и теперь добивали оставшихся. Мелькнула фигура Рейна, он вонзил жало своего копья в бок моего противника, позволив мне быстро закончить схватку.

— Сдаёмся! — закричали двое оставшихся солдат противника и побросали оружие на землю.

Прежде, чем я успел сказать хоть что-нибудь, Аника подлетела к вражеским гвардейцам и двумя точными ударами добила их.

— Ты что делаешь? — рыкнул я, так как не собирался добивать сдавшихся.

— Они враги! — в глазах девушки горел огонь ненависти.

— Они сдались! — я вбил в девушку тяжёлый взгляд.

— Жалость — удел слабых, — отмахнулась от меня Аника.

Мне не понравилось то, что я увидел за последние минуты. После обнуления памяти Аника всё равно, что белый лист. У неё нет нравственных установок. У неё нет пережитых воспоминаний, в том числе и горьких. Да, она может говорить, может думать, симбионт снабжает её информацией. Только вот в кого она превратится, если не показать ей, что существует не только жестокость?