Ведь я этого достойна

Зигесар Сесили фон

«Мать покидает гнездо, оставляя принцессу и нищего с открытыми клювами».

Мистерия выпила остатки в бокале Расти и с измученным видом посмотрела своими потускневшими серыми глазами на Дэна.

— Каждый раз, как Расти упоминает твое имя, я чувствую, как у меня начинают гореть бедра, — призналась она. — Всю неделю я утопаю в желании, но я смогла направить эту животную энергию в свою книгу.

Она рассмеялась. Казалось, что ее зубы были раскрашены желтым карандашом.

— Местами это просто гамма-излучение. «Нищий

становится принцем. Чеканьте фразу, я коронуюсь».

Дэн потянулся к сандвичу с огурцом, взял его, запихал в рот и стал тщательно его пережевывать, даже не распробовав.

Он должен былидти домой и писать мемуары. У него должна былабыть девушка. Он должен былсходить с ума по совершенно безбашенной озабоченной телке с желтыми зубами. Но правда заключалась в том, что он тоже был помешан на сексе. Он уже дважды потерял девственность и он не мог дождаться, когда потеряет ее снова и снова.

— Пошли, — манила Мистерия, предлагая ему свою руку с желтыми ногтями. — Мы можем снять комнату и записать это на счет Расти.

Дэн взял свою книжку и пошел за ней на выход. К черту поэзию! Он не мог сопротивляться развитию сюжета в следующей главе.

Л обозначает любовь

Дженни не могла быть уверена в том, что Л, который прислал ей сообщение на День святого Валентина, был тем самым парнем из «Бенделз». Им мог оказаться какой-нибудь зануда или грязный извращенец-старик, но в глубине души она его уже любила. Она чувствовала себя как девочка из сказки, которая влюбилась в человека в маске, и она была полна решимости ездить на автобусе по 79-й улице до тех пор, пока не встретится с ним лицом к лицу. В понедельник и вторник она безуспешно каталась так одна до семи вечера, а в среду к ней присоединилась Элиз.

— Я не догоняю, почему мы снова этим занимаемся? — спрашивала Элиз. Она уже сделала все уроки и смотрела в окно через плечо Дженни, ей все это ужасно надоело.

— Я же тебе говорила. Сегодня утром я оставила в автобусе свою любимую шляпу, и чем больше мы будем ездить на разных автобусах этого маршрута, тем вероятнее, что я ее найду, — солгала Дженни.

— Наверняка ее кто-то уже прибрал к рукам, — * спорила Элиз. — Это ведь та клевая ворсистая красная шляпа? Я просто уверена, что она уже обрела себе нового хозяина.

Женщина средних лет с распухшей лодыжкой, одетая в немодный короткий макинтош с поясом, оторвала глаза от «Уолл-стрит джорнэл» и посмотрела на них так, как обычно смотрят на разговаривающих на людях подростков, будто говорила: «Вы не могли бы нажать кнопку воспроизведения без звука. Извините».

— Это наш последний автобус, скоро пойдем домой, — обещала Дженни, хотя она обещала то же самое час назад.

Элиз положила руку Дженни на колено и оставила ее там.

— Да, я не против. Мне все равно нечем заняться.

Дженни ждала, когда

Элиз уберет руку.

— Что ты делаешь? — громким шепотом произнесла она.

— С чем?

— Со своей рукой.

— В книге говорится, что любовь нужно выражать нежными ласками, — объявила Элиз.

— Но мне не надо никаких ласк. И потом, мы, типа, в автобусе, — прошипела Дженни, отталкивая руку Элиз. Меньше всего ей хотелось, чтобы Л увидел ее, когда Элиз ее ласкает. Господи, какой стыд!

— А чем ты недовольна? — крикнула Элиз, ударив Дженни по ноге как раз тогда, когда автобус подпрыгнул на колдобине. Дженни съехала с сиденья на пол, и ее зад приземлился прямо на чьи-то ноги.

Дженни так и сидела с закрытыми глазами, не открывая их от переполнявшей ее досады. Если бы ее тайный воздыхатель увидел ее сейчас, он бы не стал больше писать любовных посланий. Автобус подпрыгнул еще раз на другой колдобине, с ревом проносясь через парк, и груди Дженни безжалостно затряслись, как будто без этого ей было мало.

— Эй! — Ей на плечо опустилась чья-то рука.

— Отстань, блин, от меня, — пробурчала Дженни в полном унижении. Она сбросила руку и попыталась подняться. Над ней маячила чья-то белокурая голова. Высокий. Красивый нос. Светло-карие глаза с ресницами, светлыми на концах. Это был он, парень из «Бенделз»!

— С тобой все в порядке? — спросил он. — Там сзади есть свободное место. Почему бы тебе не сесть туда?

Он взял ее за руку и повел сквозь толпу.

Дженни опустилась на жесткое узкое сиденье и взглянула на парня, сердце у нее бешено колотилось. Кажется, ему было шестнадцать, и он был безукоризнен, просто безукоризнен.

— Ты Л? — спросила она, затаив дыхание.

Он скромно улыбнулся. Один из передних зубов у него был чуть-чуть отколот. Это было просто круто.

— Да. Я Лео, — ответил он. Н, конечно, Лео.

— Я Дженифер! — почти выкрикнула Дженни, так она была возбуждена.

— Дженифер, — повторил Лео, как будто это было самым редким красивым именем, которое он когда-либо слышал.

Элиз скукожилась, пробираясь сквозь толпу, и зажмурилась, заметив Дженни.

— Ой, извини, я тебя толкнула. Ты в порядке?

Лео улыбался своей великолепной улыбкой с отколотым зубом, глядя на нее, как бы пытаясь этим сказать, что друзья Дженни — его друзья. Сначала Дженни хотела прогнать Элиз, чтобы остаться с Лео один на один и спокойно познакомиться. Но ей не захотелось показаться сволочью. Сидящий с ней рядом мужчина встал, и Дженни подвинулась.

— Садись.

Элиз отпустила поручень и плюхнулась рядом.

— Эй, — сказала она, поднимая глаза на Лео. Узнав его, она толкнула коленом ногу Дженни. —

Эй!

— Элиз, это Лео, Лео, это Элиз, — любезно представила их друг другу Дженни. Вдруг автобус резко остановился, и Лео пришлось ухватиться за ее плечо, чтобы не упасть. «Боже мой. Он прикоснулся ко мне! Он прикоснулся ко мне!»

Дженни чувствовала, как Элиз смотрела на них, пытаясь понять, что происходит.