Веда
Шрифт:
– Да за что ты благодаришь! Ведь это и есть моя миссия на Земле! Я рад, что ты понимаешь! Не все будет гладко у нас, но как только ты подрастешь – мы сможем очень многое.
– Поздно уже. Пора о ночлеге подумать.
И они стали устраиваться на ночлег.
. ***
Дорога лежала через небольшую деревеньку. Остановились у крайней хаты. Иван постучал:
– Можно, люди добрые, к вам на ночлег?
В дверях появилась женщина. На лице её было написано горе. Она смотрела на непрошеных гостей отрешенным взглядом. Иван поклонился:
– Мир вашему
Женщина молча посторонилась, пропуская странников в избу. В углу, под образами лежал ребенок. Он явно был болен. Девочка подошла к нему. Женщина настороженно следила за ней. Настя внимательно осмотрела ребенка, потом перевела взгляд на женщину и спокойно сказала:
– Не тревожься, мамочка. Поправиться твой сын. Нужно только травки ему заварить. Я схожу в лес, а ты молись. Да в молитве попроси прощения перед подругой твоей. Сама знаешь, за что.
И ушла. Женщина с недоумением смотрела на старца. Иван спокойно сказал:
– Делай, что велено, коли хочешь сына своего на ноги поставить. А я тут в уголочке посижу, мешать не буду.
Женщина встала на колени перед иконами и начала молиться. Через некоторое время дверь открылась, и на пороге появилась Настя. В руках у неё был пучок травы. Она по-хозяйски прошла к печи, достала чугунок, заварила траву. Женщина поднялась с колен.
– Правда, что мой Мишенька поправиться? – она вопросительно посмотрела на старца.
Тот неопределенно пожал плечами. Она перевела взор на девочку.
– Конечно, поправиться. Вот только, насколько искренно ты просила прощение у подруги своей?
– Виновата я перед ней. Видит Бог, виновата. Не знаю, простит ли она меня на том свете. Да только сын мой причем здесь? Он то, какое отношение к этому имеет?
– Да самое прямое. Коли бы ты не раскаялась, мог он и жизнью своей поплатиться.
– Ой! – Всплеснула руками женщина – Как такое может быть?
Настя строго посмотрела на женщину и сказала:
– Так ты думаешь, что зло можно творить безнаказанно? Думаешь, можно людям пакости делать и жить припеваючи? А про кару небесную забыла?
Женщина изменилась в лице. В глазах был испуг. Губы дрожали. Настя продолжала говорить строгим тоном.
– Так нет! Это зло всегда возвращается! И бьёт по самому дорогому, чтобы понятнее было. Вот тебе и пример. Что ты сделала с подругой своей? Оклеветала её, честь её запятнала, до самоубийства довела. А все почему? Корысти своей ради да выгоды для. Да только не впрок тебе это пошло. Но не пришло к тебе раскаяние и понимание. Тогда тебя решили наказать сильнее. Отнять сына единственного. Самое дорогое, что есть у тебя. Ты молилась сейчас, но все твои молитвы были только во спасение жизни сына. А я сказала, молись о прощении, о раскаянии. Только искренне от всей души. Коли ты и сейчас не поймешь, то и сына потеряешь и сама в муках свой земной путь закончишь.
Настя замолчала и отвернулась. Женщина стояла столбом. В глазах были недоумение и испуг. Вдруг она бросилась к ложу сына, упала на колени и завыла. И столько боли было в этом вое, что могло разорваться любое сердце от сострадания. Настя молча присела рядом со старцем. Они не мешали женщине. Постепенно вой перешел в лепет, затем в молитву. Женщина,
Настя с Иваном помогли женщине подняться и уложили на лежак. Через несколько минут женщина вскочила и бросилась к сыну. Лицо мальчика начало розоветь и принимать естественный цвет. Женщина стала целовать его, повторяя одно слово «прости».
– Все, матушка, успокойся – Настя подошла к ней – Поправиться твой сын. Но, чтобы этот урок не прошел для тебя даром, должна ты ходить на могилку подруги и просить у неё прощение. До конца своих дней!
– Поняла. Я все поняла! Сегодня же пойду на могилку! Только вот сыночек в себя пришел бы! – говорила женщина сквозь слезы.
Настя взяла отвар из трав и подошла к постели мальчика. Тот открыл глаза.
– Пей – Настя поднесла к губам ребенка кружку и приподняла ему голову.
Тот сделал несколько глотков и закашлялся. Мать бросилась к нему. Но Настя остановила её жестом. Кашель продолжался. Казалось, мальчик задыхается от него. Но Настя была спокойна. Она помогла мальчику сесть. И вдруг какой-то комок вылетел у мальчика изо рта. Это была змейка, свернувшаяся клубком. Мать заорала. Мальчик перестал кашлять и устало опустился на подушку.
– Ну, все. Теперь отдохни – спокойно сказала Настя.
И повернулась к матери.
–Видела? Смотри дальше.
Она взяла змейку положила на ладонь и сверху накрыла другой. Из рук пошел голубой свет и перед глазами развернулась сцена из прошлого женщины. Вот они с подругой веселые и красивые бегут по лугу за руки. Смеются. Вот появляется красивый парень. Он подходит к подруге и протягивает ей руку. Вот наша женщина (тогда еще молодая девушка) с ненавистью и завистью смотрит на подругу. И тут маленькая змейка ложиться ей на сердце. Вот она что-то говорит этому парню, берет его за руку и уводит. Он оглядывается на подругу. Из его уст срывается обидное слово. Вот та девушка бежит к берегу. Прыгает в омут. Волны смыкаются над её головой.
Видение исчезло. Пропала и змейка. Оцепенение прошло.
– Мама! Мамочка! – позвал мальчик.
Женщина бросилась к сыну. Тот сидел в кроватке и улыбался. Вид у него был совсем здоровый.
Женщина обернулась, чтобы поблагодарить путников. Но в избе никого не было.
***
– Ты молодец – Иван помешивал угли в костре – если бы просто исцелила ребенка женщина бы так и не осознала своей вины.
– Да, пришлось прибегнуть к сильным мерам. Но это было нужно.
– Мне только не понятно, о какой каре небесной ты говорила?
Настя засмеялась.
– Это нам с тобой известно, что создатель добр и милосерден. Что любит он своё творение – человека! А другим, чья родовая память стерта, внушали, что Бог карает. Так было проще людей в страхе держать и подчинять. Так и той женщине с детства внушали. Я и говорила с ней на понятном ей языке.
Теперь засмеялся Иван.
– Ну и хитра же ты!
– Да то не хитрость. Просто, чтобы человек понял, надо на его языке с ним разговаривать. Это как с инородцами. Да, я вот все думаю, почему люди на разных языках говорят? Ведь ясно же, что проще было бы говорить на одном.