Ведьма для генерала-дракона. Иллюзия свободы
Шрифт:
Практически бегом поднимаюсь к ней, открываю дверь. Эйви заметно расслабляется, видя меня, и ставит подсвечник на стол. Серьезно? Пытается им защититься?
— Эйви, отвечай прямо и без увиливаний. Ты беременна? — без предисловий задаю вопрос, зная, что она может вновь попытаться уйти от ответа.
Ее «да» звучит как раскат грома даже несмотря на то, что я готовился это услышать. Обжигающая, ядовитая драконья эйфория растекается по венам. Уже заранее ненавижу себя. Убийца.
Об этом знал Джеральд, об этом знал Фавиус, так какого демона последним об этом узнаю Я?!
Подхожу к Эйви со спины. Неимоверно хочу прижать ее к себе, но позволяю лишь едва заметное касание. Но даже от него ощущения сильнее, чем от объятий других девушек. Как можно эти ощущения с чем-то вообще сравнить?
— Если ты думаешь, Сайтон, что мне от тебя хоть что-то нужно, то зря, — натужно говорит Эйви. — Я справлюсь с ребенком и без тебя. Найду способ и обеспечить, и воспитать. Собираешься строить новую семью — делай это. Не лезь в мою жизнь.
Строить новую семью? Оставить ее наедине со всеми проблемами, в которых виноват я? Хорошего же она обо мне мнения. Дракон явственно чувствует малыша. Я неосознанно касаюсь живота Эйви, и меня будто молнией прошибает.
Моя истинная. Мой ребенок. Моя семья. Порву, испепелю, уничтожу любого, кто рискнет угрожать. К демонам разрушу это проклятие. Не отдам никому. Даже смерти.
— Собирай вещи, ты едешь со мной в столицу.
Она отступает от меня, гордо расправляет плечи и воинственно смотрит на меня. Эйви не была бы Эйви, если бы не показала зубки. Да и эта прибывшая суалийка оказалась не так проста. Они заключили практически нерасторжимый контракт с академией. Как проректор пошел на это? Сглупил?
Впрочем, неважно. Я все равно добьюсь своего, чего бы мне это ни стоило. Даже если мне придется немного временно сменить профиль деятельности…
— Ты будешь находиться рядом со мной, это не обсуждается, — предупреждаю я и делаю шаг к Эйви.
Удерживаю себя буквально в доле секунды от поцелуя и заставляю покинуть домик. Иначе эта встреча закончится совсем не так, как я предполагал.
Снова взываю в небо. Остается один единственный вариант, чтобы понять, что делать с проклятием. Лечу навстречу заходящему солнцу и уговариваю дракона быть быстрее. Мне предстоит встреча, которую я оттягивал долгие годы. Разговор с тем, кого я хотел бы любить всей душой, но от которого видел только холодность и равнодушие. Но если у кого и есть ответы, то только у него.
До одинокого особняка далеко в горах добираюсь, когда в ущельях уже непроглядная темнота. Никогда не понимал, зачем нужно было менять дом в долине реки на этот угрюмый и одинокий.
Спускаюсь по большой спирали, надеясь только на драконье зрение, и трансформируюсь, надеясь, что он дома один. Поднимаюсь по черным замшелым ступеням и вхожу в высокие деревянные двери, оплетенные искусно выкованными чугунными завитками.
Миную едва освещенный холл, так и не встретив никого из прислуги. Неужели и этих всех выжил? Остался наедине с этой змеей и живет в дыре.
— Не ожидал я таких гостей, — с еле заметной пренебрежительной
Такой же статный, широкоплечий, с той же властностью в каждом движении. Заметно постарел. И хоть он старательно скрывает, болезнь одиночества подтачивает его, даже несмотря на то, что он женат.
— Может, когда-то придет время, когда ты сможешь смотреть на меня без этого обвинения во взгляде? — спрашиваю я, пытаясь подавить желание улететь сейчас же. — Папа.
Он кривится от этого слова. Хотел бы забыть об этом, хотел бы, чтобы я никогда не появился на свет. Но, как и я, допустил ошибку. Только вместо того, чтобы заранее полюбить своего ребенка, он делал все, чтоб от меня избавиться. Даже договор с демонами заключил. Это я уже потом узнал.
— Ты только за этим прилетел? — взгляд отца темнеет. — Тогда можешь убираться отсюда.
Он разворачивается, чтобы уйти, но мне нужна информация.
— Моя истинная беременна.
Ответом мне служит низкий, разрушающий тишину дома смех. Отец разворачивается ко мне и насмешливо, удовлетворенно смотрит на меня.
— И как? Уже рад, что скоро ее у тебя заберет вечно плачущий, сморщенный комочек? Что твой дракон будет рваться сам и разрывать тебя на части?
— Я готов его любить и оберегать не меньше, чем саму истинную, потому что в нем останется она.
Отец напрягается и меняется в лице, будто мои слова режут его как лезвие ножа.
— Щенок… — сквозь зубы цедит он. — Что ты хочешь?
— Расскажи все, что ты знаешь о проклятии. Я не нашел информацию о нем нигде, иначе бы ты меня не увидел.
Он щелкает пальцами, и в углу холла вспыхивает камин. Отец кивает на кресла рядом, и сам садится в одно из них, вытягивая ноги.
— Однажды жил очень одаренный магически, но слишком заносчивый дракон. Он соблазнил юную ведьму и даже женился на ней.
Еще один щелчок пальцев, и в руке отца бокал с бордовой жидкостью. Он делает большой глоток и равнодушно продолжает.
— Но ему повезло. Или не повезло, кто знает? — отец хмыкает. — Он встретил истинную, и, конечно же, ведьма осталась за бортом семейного счастья. Она умоляла не оставлять ее. Но дракон был одержим идеей передать свою магию потомству, а с ведьмой это было невозможно. Обиженная ведьма — страшный противник, ты знал? Так вот, она прокляла весь род дракона. С тех пор первенец всегда мальчик, которому передается вся сила отца. Но истинная в родах обречена на смерть.
Эту историю от начала до конца я слышу впервые. Впервые я понимаю, за что наказали всех мужчин нашего рода. За гордыню, высокомерие и спесь. За то, что они могли ценить только то, что интересно им. Неужели я такой же?
— И… Должно же быть условие, чтобы снять проклятие? — сквозь зубы спрашиваю я.
Он с превосходством и глубоким удовлетворением от моих чувств припечатывает:
— Был единственный способ — получить прощение ведьмы. Но она давно мертва. Так что не надейся — наше проклятье снять невозможно. Твоя истинная умрет.