Ведьма для генерала-дракона. Иллюзия свободы

Дари Адриана

С этими мыслями я добираюсь до лаборатории. В ней уже стоит тихий гул от того, что работает пара артефактов, которые Иллидия собралась показывать адептам.

Как только я переступаю порог, воздух пронзает яркая молния и по кабинету расползается грозовой, щекочущий нос, запах.

— Ух, кто-то очень и очень зол, — Иллидия отключает один из артефактов. — Зато проверили, что артефакт точно работает.

— Если он показывает, что я хочу сделать с одним очень определенным драконом, то да, работает! — рычу я, подхожу к окну и прислоняюсь лбом к холодному

стеклу.

Под нами опять облака и за ними ничего не видно. И будущее у меня сейчас такое же туманное.

Иллидия подходит и аккуратно приобнимает меня за плечи. От этого простого действия становится так хорошо, что что-то внутри меня лопается, и из глаз сами собой начинают литься слезы.

— Ну, Эйви, не плачь. Эти драконы… Они все невыносимые!

Я киваю и утыкаюсь ей в шею, тоже обхватывая Иллидию руками. Она пахнет немного терпко и свежо, но в то же время сладко. Как будто я сижу в цветущем парке, где только что покосили траву.

Мне уютно и спокойно в ее объятиях. Внезапно у меня появляется ощущение, что я не одна, что есть тот, кто готов поддержать меня независимо от того, какая нелепица мне придет в голову.

— А хочешь, мы его проклянем? — гладя меня по голове своей узкой женской ладонью, спрашивает Иллидия. — Усы зеленые ему сделаем, хочешь?

Я вцепляюсь пальцами в тонкую гладкую ткань ее платья и очень неэстетично всхлипываю. Щеки уже такие мокрые, что, считай, умылась.

— Нет, — судорожно вздыхаю. — Он и так проклят. Только за это почему-то должна отдуваться я.

Иллидия выпускает меня из рук и подводит к небольшому диванчику в углу. Ловлю себя на мысли, что от всех этих эмоций мне жутко хочется спать. Так бы и улеглась на этой бархатной обивке, подложила ладошки под щеку — и в сон.

Но Иллидия помогает сесть и садится рядом сама. Она держит своими нежными прохладными пальцами мои и слегка поглаживает.

— А теперь давай сначала.

— Тут нет начала и конца. Тут все какая-то беготня по кругу, — вздыхаю я и вытираю запястьем щеки. — На роду Сайтона лежит проклятие, что при рождении ребенка истинная умирает. А я…

Иллидия мрачнеет и сильнее сжимает мои пальцы.

— Ты его истинная, а этот драконище заделал тебе ребенка, а потом красиво свалил? — очень прямолинейно заканчивает за меня Иллидия.

Мне чудится, или у нее сверкают глаза?

— Кажется, я сама готова его сейчас проклясть. Я хорошо это делаю! — ее глаза сужаются, а губы напрягаются, будто бы она уже придумывает, чем бы хорошенько приложить Сайтона. — И как же снять это его «шикарное» проклятие?

Я забираю у Иллидии руку, мну платье и кусаю губу.

— Он сказал, что никак.

— Что за бред? — внезапно восклицает ведьма. — Не бывает проклятий, которые нельзя снять. Бывает, что сложно. Но чтобы совсем нет — не бывает.

Я устало усмехаюсь.

— У него весь кабинет уставлен книгами о проклятиях, вы же видели? Не мог же он просто так себя ими обложить, — измятая юбка платья уже стала чуть влажной от моих ладоней. — Значит, искал и не нашел способа.

—

Мой муж тоже не сразу нашел способ, но, как видишь, все получилось. Надо с Эдгарном посоветоваться, может, он что подскажет — он после нашей свадьбы углубился именно в тему проклятий. А пока что давай не будем отчаиваться. Я тебя только нашла и просто так не опущу руки. Ты же ведь тоже не сдашься? М?

Она с таким заговорщицким видом смотрит на меня, будто уже все придумала и осталось лишь воплотить план в жизнь. Я закусываю губу и киваю. Действительно. Если сейчас сосредоточиться только на том, что мое будущее очень ограничено по времени, то можно сразу лечь и сложить лапки. Я на это не согласна.

Я переключаюсь на работу, помогаю Иллидии с подготовкой к мастер-классу, потом увлеченно участвую в самом занятии. Убеждаюсь, что она просто невероятная! Иллидия настолько интересно рассказывает, что я совершенно не замечаю, как проходит больше трех часов занятия.

Судя по довольным и воодушевленным лицам адептов, они тоже не заметили и готовы были бы сидеть еще. Теперь на спецкурсе Иллидии не останется свободных мест. Сайтону наверняка придется еще и решать вопрос с дополнительным набором, а, значит, у меня будет много работы и не будет времени на глупые размышления о смерти.

Буду спокойно радоваться тому, как растет малыш, ловить каждое мгновение и надеяться, что боги будут благосклонны, и хотя бы он сможет найти способ снять проклятие.

— Эйви, — Иллидия, с которой за сегодняшний день мы стали в разы ближе, ласково дотрагивается до моей руки. — У меня появилась одна мысль, но я хочу сначала почитать по этому поводу. Знаешь же, что женская логика работает немного иначе, чем мужская. Идем после занятия в библиотеку?

Я соглашаюсь, поэтому всю вторую половину дня мы ходим между стеллажами с книгами — старыми, с потемневшими от времени корешками и потрепанными страницами, и новыми с еще золотыми витиеватыми буквами и белоснежными книжными блоками.

Иллидия набирает стопки из фолиантов, стаскивает их за читательский стол, а я потом по одной разношу те, что не нужны по местам.

Главная проблема в том, что почти все стеллажи похожи друг на друга как близнецы. Как тут разбирается библиотекарь, понятия не имею! Я бы пронумеровала все полки и только потом принималась за работу.

С одной из книг я так благополучно теряюсь, сначала я не могу найти нужный стеллаж, а потом… не знаю, как вернуться обратно. Поэтому когда оказываюсь перед высокими деревянными дверями, покрытыми потрескавшимся шероховатым на ощупь лаком, понимаю, что все бы отдала за навигационный артефакт, как тот, что мне подарил Сайтон в его поместье.

Поднимаю голову и чувствую, как по спине бегут даже не мурашки, а мурашищи! «Хранилище древних манускриптов по темной магии на крови». Отличное место. Мне кажется, что я даже отсюда чувствую ледяной холод, которым веет от того, что хранится за этими деревянными дверями. Очень надеюсь, что они хорошо закрыты и никто лишний доступ к книгам там не получит.