Ведьма-двоедушница
Шрифт:
Саша была быстрее. В широком прыжке она сбила её, и вместе они упали в жижу, окрасив красным зелёно-жёлтый покров. Взбешённая сука вгрызлась ей в плечо, и Саша ответила тем же, перегрызая ей глотку.
Земля была всё ближе, но тем сложнее было до неё добраться. Крики Афони и Димитрия становились всё истошнее. Лошадь Монгола сгинула, и Роман, отбиваясь одной рукой, с трудом затащил его на свою. Положение было критичным: они были окружены.
Саша сбросила с себя ещё несколько тварей, и набрала в грудь как можно воздуха, собирая как можно больше силы на последний рывок.
Она
Пятнистые собакоподобные существа извивались и визжали, сгорая без остатка. Поверхность болота вздыбилась, и когда она осела, вокруг не осталось ничего, кроме водоёма с чистой водой.
Выдохшиеся белолилейники вытерли потные лица дрожащими руками, растерянно глядя друг на друга. Монгол устало плюхнулся в воду, погрузив лицо целиком в её спасительную прохладу.
Роман спрыгнул с лошади, и обмыв окровавленную руку в воде, засунул кинжал за пояс и огляделся.
– А где...
– Лицо его помрачнело. Саши нигде не было видно.
– Вон!
– Афоня, всё ещё сидевший на коне, приподнялся в седле.
– Вон она!
Роман кинулся в указанном направлении. Саша лежала у берега. Вода вокруг неё была красной.
– Боже мой!
Под накидкой было месиво: кожа местами отставала, открывая рёбра, рваные раны параллельными линиями проходили через всё туловище. Она безучастно смотрела на Романа. Боли, судя по всему, она не чувствовала, что Романа больше всего и беспокоило.
– Всё хорошо, - прошептала она, поймав его встревоженный взгляд.
– Вода меня исцелит.
– Не думаю, что она понимает, что происходит, - произнес Димитрий. Был он бледен, и всячески старался не смотреть на Сашу.
– Что мы можем сделать?
– спросил Афоня.
– Я не знаю, - ответил Роман. В голосе его звенело отчаяние, а взгляд метался между её ранами и глазами, не выражавшими абсолютно ничего.
– Ей нужна помощь.
– Неожиданно для всех Монгол встал на колени рядом с Сашей, внимательно рассматривая её. Он взял её за руку, и на мгновение Роману показалось, что в ней что-то засветилось. Зрачки Саши расширились, и веки опустились.
– Есть одно место.
– Он перевёл взгляд на Романа, который неотрывно наблюдал, как мирно поднимается и опускается грудь уснувшей девушки.
– Но времени у неё мало.
Решение было за ним: он был назначен во главе отряда, ему было поручено доставить её живой и по возможности невредимой. С последним он не справился. По его невнимательности они забрели в чёртовы болота, и из-за него девушка, которую он держал на руках, была при смерти.
– Где это место?
Решение далось легко. Ещё с самой первой встрече с ней где-то в глубине души Роман даже не решил, а дал клятву делать всё ради неё.
***
Сыпал мелкий снег. С каждой новой просекой, которую они проезжали, ощущение времени менялось. Их было бесконечное множество, и после каждой становилось всё тревожнее. Всё, что находилось вокруг, существовало по иным правилам и законам. Чувствовали это даже белолилейники.
Тропинки петляли, уводя
Он крепко держал Сашу свободной от поводьев рукой. Она так и спала всю дорогу, делая ровные вдохи и выдохи. Иногда она шевелилась, и Роману казалось, что она вот-вот откроет глаза, и он снова пропадёт в их зелёных глубинах, но глаза она не открывала. И тогда Роман размышлял о том, что ей снилось и мог ли он хоть ненадолго заглянуть в её сны.
Монгол, ехавший впереди, остановился около огромного булыжника чудаковатой формы с неприлично выпирающими отдельными элементами.
– Бабий камень, - провозгласил он.
– И что теперь?
– спросил Димитрий, поглаживая нервно бьющую копытами лошадь.
– Теперь ждать.
– Чего?
– раздражённо спросил Роман. Девушка на его руках шевельнулась, и прядка волос упала ей на лицо. Он аккуратно заправил её, едва касаясь синеватой кожи на её лице.
– Ты сказал, что времени мало. Она уже вся синяя.
– Разрешения, - невозмутимо ответил молодой стрелок.
– Какого разрешения?
– прорычал Роман. Рычанием ему ответил бурый медведь, вышедший из-за камня. Встав на задние лапы, он ударил себя в грудь и снова зарычал.
Афоня и Димитрий обнажили сабли.
– Тише! Тише, косматый!
– Женщина появилась из ниоткуда. Бесстрашно подойдя к медведю, она погладила его и протянула ладонь со жменькой малины. Косматый слизал все ягоды и, рыкнув на последок, лениво удалился туда, откуда пришёл.
Монгол спрыгнул с лошади и низко поклонился женщине средних лет, одетой не по сезону в простой белый сарафан.
– Владычица леса, приветствую тебя, матушка всего живого, покровительница страдающих и нуждающихся.
– Приветствую и я тебя, сокол ясный, - склонив голову, ответила она. Её пронизывающий взгляд прошёлся по всем, задержавшись чуть дольше на Романе.
– И друзей твоих тоже, - добавила она.
– Оставьте коней здесь, о них позаботятся. Сами следуйте за мной.
Женщина коснулась камня и исчезла. Димитрий с Афоней растерянно переглянулись, но Монгол уже помогал Роману снять девушку, и им не оставалось ничего другого, как оставить коней и проследовать за ними.
Ощущения при переходе были странными, словно они с ветерком прокатились с горки. Однако, внутри был дом, самый обычный деревенский дом. В круглой горнице весело потрескивал огонь в очаге, и пахло травами, которыми было обвешано всё вокруг. Из неё выходило несколько слабо освещённых коридоров, которые вели в другие комнаты.
Роман осторожно уложил девушку, куда указала хозяйка.
– Сашенька, ты меня слышишь?
– ласково прошептала она, положив свою ладонь ей на лоб.
– Сашенька!
– Девушка не ответила, и хозяйка дома убрала ладонь и развернула накидку. От увиденного месива, застывшего на морозе вместе с остатками одежды, лицо хозяйки потемнело.
– Там бадья, - обратилась она к Монголу, указав рукой на один из коридоров, - заполни её водой горячей, но не кипятком.
– Мы поможем.
– Димитрий с Афоней направились к нему, но молодой стрелок остановил их.