Ведьма и эльф

Майская Зоя

— Почему ты внезапно заговорила об этом? — много времени спустя я не могла припомнить с какой интонацией Альвэйр говорил мне все эти слова. Был ли его голос успокаивающим или раздражённым? Или, быть может, наполненным льдом, как часто это бывало?

Всего этого я не слышала. Лишь сухие бесцветные слова впивались в моё сознание.

Это должно было меня насторожить — собственная бесчувственность в такой важный миг. Но не насторожило.

— Я не эльф. Я не могу ждать тебя вечность. Не знаю, какими были для тебя эти несколько месяцев,

но для меня они были невыносимы. Вы сумасшедшие, если измеряете силу любви страданиями по ней. Не хочу так. Я хочу любить и быть любимой. Знать, что мой супруг счастлив, когда обнимает меня, а не испытывает угрызения совести. Можешь ли ты дать мне это, Альвэйр?

Обернувшись, я взглянула в лицо эльфа, который в этот миг казался мне незнакомцем.

Боль, мелькнувшая на его лице, сменилась холодом.

— Я хочу услышать ответ сейчас, — медленно я обошла стол и двинулась к нему. — Не через век, когда ты дозреешь до него. Не через полгода.

Сама не замечая того, я протянула к нему руки ладонями вверх, чтобы он мог накрыть их своими пальцами, если бы только пожелал.

Слишком много давления. Слишком много хотела я от него, а потому ответ меня не удивил. Ком в горле застыл на его болезненное:

— Мне жаль.

Я опустила руки.

Глава 57

Много раз я думала, если бы Альвэйр действительно знал, что скрывается за моим вопросом, как бы он поступил? Сказал бы то же самое уже осознанно? Или не отпустил бы?

Но у прошлого, в отличие от будущего лишь один путь. Тот, по которому ты уже прошёл.

И на этой дороге Альвэйр окончательно отверг меня, а я сказала ему лишь:

— Тогда уходи.

Я стояла в обеденной зале, опустошённая и иссушенная, казалось, целую вечность. Пока незнакомая мне эльфийка не появилась на пороге и осторожно не спросила:

— Будут указания, моя госпожа?

— Вели приготовить мне ванну и комнату. Сегодня я переночую здесь. Предупредите лорда Кэлеана, чтобы не беспокоился.

Девушка учтиво поклонилась и покинула залу.

Я провела в гостиной всё время до сна. Бездумно смотрела на то, как удлиняются тени, а яркий дневной свет розовеет к закату.

Слёз не было, будто та часть души, что должна была истекать кровью, рухнула куда-то в пропасть. Но я слишком хорошо знала, что это омертвение и усталость лишь временное затишье перед раздирающей болью.

Я знала, что виновата в том, что случилось. Слишком торопила его, слишком много ждала, слишком жаждала получить его здесь и сейчас, опьянённая силой первых чувств и надеждой.

Могла ли я просто великодушно любить его и ничего не требовать взамен? Ждать из года в год, пока его сердце не оттает?

Не знаю, как эльфы, но я не верила, что хотя бы один человек способен на такую бескорыстную любовь. Все мы чего-то ждём, а если ожидания идут прахом, любовь легко превращается в ненависть.

Я не хотела ненавидеть Альвэйра.

Не знаю, зачем

я осталась на ночь именно в этом доме. Доме, который должен был стать моим одиноким приютом на долгие века. Я не надеялась, что эльф передумает и вернётся. Просто отчего-то казалось важным, чтобы первая моя ночь в ущелье и последняя прошли под одной и той же крышей.

Чтобы круг замкнулся.

Значительная часть моей одежды осталась на месте, потому, приняв ванну, я без труда нашла чистую сорочку и отправилась в постель.

Я ждала, что сна не будет, но утомление сыграло свою роль. Беспокойная дрёма опустилась на меня под шёпот дикой магии. Теперь в нём читалось удовлетворение — сила полностью одобряла задуманное, а потому больше не изводила меня.

Проснулась я ещё ночью. Весенний сад тонул в ночной прохладе, высоко в небе застыла почти полная луна.

Оставалось ровно восемь дней до последнего дня весны. Почти ровно год пройден.

Поднявшись, я пару мгновений размышляла, стоит ли мне умыться, причесать волосы и переодеться?

Стоит ли написать пару прощальных строк Кэлеану или даже Альвэйру?

Но мысли эти упорхнули призрачными птицами. Лишь воспоминание о леди Бризелль заставило почувствовать укол совести. Она так и не исцелилась до конца.

Но полно.

Если появится такая возможность, если это всё ещё будет важно для меня, я вернусь и завершу начатое.

Тенью выскользнула из комнаты и направилась к лестнице, ведущей под крышу. Символы на коже засветились, магия тихо загудела вокруг, растворяя моё присутствие в темноте коридора.

Босые ноги ступали неслышно. Даже тонкий эльфийский слух не уловил бы и единого шороха.

Подниматься на крышу не было обязательным, но я опасалась, что дикая магия коснётся не только меня, но и слуг, мирно спящих в этот час. А в саду, куда я могла бы выйти, меня могли заметить стражи Дома вереска.

Ночное небо встретило холодом, светом ясных звёзд и луны. Взгляд мой устремился к тёмным очертаниям дворца Альвэйра, застывшего на горных склонах. Мне почудился свет в одной из башен, будто лорд тоже не спал в эту пору.

Я живо представила его бледное лицо, мрачно сжатые губы и прекрасные волосы, что эльф так беспощадно убирал в хвост или косу. Вся тяжесть потери нахлынула на меня с новой силой. Родник боли пробился наружу. Но я больше не желала пить из него.

Забыть.

Стать свободной.

С губ сорвался крик. Магия, вторя моему желанию, ожила. Я ощутила, как связь, что была между мной и Альвэйром задрожала.

Тонкая ниточка, которую я лелеяла все эти месяцы, как самую большую ценность, лопнула с надрывным всхлипом, разводя в стороны наши судьбы.

Больше не жена.

Слёзы покатились по моим щекам, а из груди в противовес тому вырвался смех. Магия полилась из меня, оплавляя кожу, будто горнило металл. Ослепляющая боль застила глаза, но ещё несколько томительных мгновений я помнила себя. Своё имя и его.