Ведьма и вампир

Авербух Наталья Владимировна

— Постой, не уходи!

— Что ещё?

— Куда ты идёшь?

— Твоё какое дело?!

— Я только спросил. Куда?

Вампирша окинула взглядом лес и попыталась вспомнить, в каком направлении живёт. Это оказалось не так-то просто — в темноте всё меняется даже для вампира, а пешком она по лесам никогда не ходила, предпочитая перелёт. Основные тропинки Вейма знала, а здесь было что-то незнакомое.

— Я иду домой.

— Позволь тебя проводить!

— Зачем? Думаешь, я чего-то боюсь?

— Никогда не гуляй по лесу одна, — наставительно произнёс следователь. — Особенно здесь.

— Это ещё почему?

— Опасно! Тут даже оборотни водятся! — Упомянутый оборотень скорчил такую физиономию, что Вейма

невольно рассмеялась. — И ты заблудишься.

— С чего ты взял?

— Ты направляешься в другую сторону.

— Я просто стою.

— Именно. Согласна?

— От тебя не отвяжешься, — проворчала Вейма уже без прежнего раздражения. — Веди, если вызвался. Но чтобы без шуток!

— Как получится.

Глава шестая. Выговор

Домой вампирша вернулась уже ближе к утру и тихонько, чтобы не разбудить заснувших в ожидании приятелей, проскользнула к себе в подвал. Надо будет сказать этому оборотню, чтобы не смел больше её обнимать, она не какая-нибудь… И Ватару написать обязательно. И барону всё рассказать… Или почти всё.

— Как вы могли поступить так безответственно?

— О чём вы? — не поняла вампирша. На её взгляд, ответственнее её поведения быть не может: наутро, пока оборотень допрашивал инквизитора, она попросила барона об аудиенции и подробно пересказала сеньору весь разговор. Упустила, конечно, некоторые совсем личные моменты, но не мог же барон догадаться! А оборотень, оказывается, вполне ничего собеседник, когда не талдычит о преступлениях и заговорах. Во всяком случае, слушать он умеет, и сам неплохо рассказывает.

— Почему вы оборвали разговор? Не уточнили деталей?

— Каких деталей? — ещё больше растерялась девушка.

— Вы могли бы узнать, как неизвестный волшебник или вампир договорился с оборотнем от связи. Могли бы уточнить условия сделки. «Огромные деньги», «поменьше» — разве это суммы? «Подозреваемые», «вытащить показания»! На что это похоже?

Вейма опешила. Все эти вопросы даже не приходили ей в голову во время ночной беседы.

— Не могу же я теперь побежать и спрашивать! Он тут же меня заподозрит!

— Всё же попытайтесь, если к слову придётся.

— Посмотрим, — уклончиво ответила девушка. — А как быть с кланом? Я боюсь писать — вдруг кто-нибудь перехватит.

Вейма боялась насмешек за свою ненормальную подозрительность, но, к её удивлению, барон воспринял опасения вампирши как должное.

— Могу я написать, если хотите. Если ваш учитель не дурак, он поймёт, что меня интересует.

— Поймёт — что?

Вместо ответа барон подвинул к себе письменные принадлежности и принялся набрасывать черновик письма. Вампирша вежливо притихла, ожидая, когда сеньор закончит.

— Как вам?

Вейма жадно схватила листок, пробежала глазами… охнула и принялась читать на второй раз, уже медленнее и стараясь вникнуть в каждое слово.

— Принять Лима на работу? Я вас уже не устраиваю?

— Устраиваете. Но вы едва справляетесь со своими обязанностями; второй психолог значительно улучшит положение дел в баронстве. А уж второй вампир нам и вовсе не помешает.

— Вот как, — зло произнесла вампирша, едва сдерживая захлестнувшую её обиду. Слабость и низкое положение в клане заставляло Вейму панически бояться соперничества с более сильным вампиром, а тщательно скрываемая неуверенность в себе вынуждала опасаться сравнения с коллегой-психологом. Сейчас ей показалось, что она всю жизнь ждала именно этого момента — когда ей в лицо объявят о ненужности и выбросят за порог. Но сдаваться выпускница Университета не собиралась. — Когда я здесь появилась, всех вполне устраивал вампир, который не пьёт крови и не нападает на людей. И два с половиной года я вполне справлялась со своими обязанностями, успевая

всё. А теперь вы увидели настоящего вампира, который напропалую пользуется своими особыми силами, может двумя пальцами согнуть кочергу и другие балаганные фокусы. И я уже не нужна. Чем я плоха? Тем, что слабее или вам не нравится женщина, которая сама зарабатывает себе на жизнь? Но не очень надейтесь так легко от меня избавиться. Я просто не поставлю ему зачёта, а в Университет напишу, чем он тут занимался вместо работы. Тогда посмотрим, кто тут специалист-психолог! — Девушка решительно поднялась и направилась к двери. — Сейчас же велю ему выметаться отсюда!

— Сядьте, Вейма.

— И не подумаю!

— Сядьте.

Вампирша гордо вздёрнула нос, но повиновалась. За те самые два с половиной года она научилась чутко распознавать, где можно упрямиться, а где нельзя, и когда просвещённый собеседник превращается в полновластного феодала.

— Вы устали, — сочувственно произнёс барон. — Иначе я не могу объяснить вашу вспышку. Никто не собирается вас заменять, а пользу, приносимую вами в баронстве, никак не умалит помощник. И я не собирался идти на этот шаг без вашего одобрения. Психологическую службу в моих владениях представляете вы; я не собираюсь вмешиваться в вашу работу.

Эти слова, а пуще того — тон, которым они были произнесены, отогнали обиду вампирши и заставили устыдиться своего поведения. Если бы ей три года назад сказали, что она будет спорить с бароном в его замке… предъявлять ему претензии в нечуткости или несправедливости…

— Прошу прощения, — с трудом выдавила из себя девушка. — Я погорячилась.

— Понимаю. Подумайте и выскажите своё мнение.

Вейма снова прочла письмо — уже не просто стараясь вникнуть, а действительно вникая. Барон писал Ватару, как тому представителю Университета, о котором слышал лично. Сообщал, что в его владениях работает выпускница колледжа знаний о человеке и проходит практику студент. Этого студента барон надеется принять в своих землях после выпуска как второго специалиста и теперь спрашивает у Ватара рекомендаций. Такой смысл должен усмотреть в послании тот, кто не знает, что Ватар и его ученики — вампиры. А для самого профессора особенное значение могут приобрести намёки на особенное обучение, которое получили Вейма и Лим ещё до момента поступления, о необыкновенных способностях и тому подобных вещах. Так что Ватар должен был правильно понять фразу «надеюсь, что у ваших коллег нет других планов относительно моих владений». Проблема, на взгляд Веймы, заключалась в одном — её учитель мог оказаться вовсе не таким сообразительным, а возможный соглядатай — не таким глупым, как барон надеялся. Эти соображения она и высказала сюзерену.

— Если кто-нибудь и догадается — он ничего не докажет ни Совету, ни инквизиции. Мы можем выдать свою осведомлённость, но это риск, на который придётся пойти. А ваш учитель непременно заинтересуется и постарается уточнить. Вы согласны?

— Вы уже решили отослать это письмо? — осведомилась вампирша. Барон кивнул. — Посылайте и да поможет вам Защитник. — Благочестивое пожелание неестественно прозвучало в устах проклятой. — А я уже сложила о себе всякое попечение. Могу я удалиться? Мне нужно вернуться к работе.

— Идите. Нет, стойте. Я посмотрел результаты тестирования, которые вы предоставили. Что это за тревогу вы обнаружили у министриалов? Отчего им тревожиться?

— Тревожность, — поправила девушка, — другими словами, повышение уровня нейротизма по сравнению с обследованием прошлого года. Мне понадобится организация индивидуальных консультаций для выяснения её причин.

— Хотите заняться этим в замке или прислать их в ваш офис?..

Обсуждение предполагаемого обследования заняло ещё несколько часов, прежде чем барон смог перейти к другим делам, а Вейма вернуться к текущей работе.