Ведьма, мы-же-на-ты!
Шрифт:
Правда, с третьей стороны, мне при таком раскладе мог быстренько наступить конец. С поминальными веночками. Ведь ничего не мешало новоявленному супружнику прибить женушку. От этой мысли в душе поселилась легкая тревога… Примерно уровня апокалипсиса.
И в ожидании его в груди что-то екнуло. А может, это из-за того, что мой внезапный муж был таким… впечатляющим. Своей мощью. Какой-то скупой мужской красотой. А главное – выдержкой. А моя ведьминская суть так и зудела проверить, насколько прочное
Но я стояла на пороге и виду не подавала. Я кремень! Я скала! Я опора… начавшему вдруг бледнеть и заваливаться муженьку.
– Эй! – выдохнула я, когда тело супруга качнулось вперед, прямо на меня. – Ты чего?
Следовало бы поступить как истинная темная, когда на нее сваливаются неприятности, да еще такие большие, – отойти в сторонку. Вот только демонова привычка помогать, которую я приобрела за последнее время, не позволила это сделать. Я подставила плечо и… сама чуть не свалилась!
Снежный же мой вопрос проигнорировал по той простой причине, что был без сознания. Вот уж не думала, что столь удобный способ уходить от ответа в обморок популярен не только у юных аристократок.
Хотя у сиятельных дев перед супружником было одно большое преимущество. Весовое. Хоть муженек и был без доспеха, лишь с мечом, мне казалось, что я тащу гранитную плиту. Волоком. И это я еще призвала магию!
Даже обернулась проверить, не остается ли за нами борозда размером с замковый ров. Но нет. Половицы были целы.
– Вот говорили мне, что замужняя жизнь тяжела, но я не думала, что настолько, – пропыхтела я, сваливая мужское тело на лавку.
А затем взглянула на супружника магическим зрением. С чего ему так поплохело?
Увидела, как на животе расползается черное пятно. В центре оно пульсировало, как родник, толчками выплевывая из тела жизненную силу. А той и так немного-то осталось… Если ничего не сделать, то я снова стану вдовой Дэйрис. На этот раз с гарантией. Вот только не могла я так… Смотреть, как у меня на руках умирает человек. Хотя и знала, что проблем от живого муженька будет больше, чем от мертвого… Потому со словами:
– Да чтоб ты сдох от полноты жизненных сил! – принялась его спасать.
И первым делом стянула с супруга плащ, потом ножны. Пока освобождала раненого от верхней одежды, ненароком стянула и кожаный ремешок, державший пепельные волосы, и те разметались по плечам.
С рубашкой же деликатничать не стала – разрезала ножом. Но, увы, лицезреть мужской торс с накачанным прессом мне не удалось. Этому мешала одна ма-а-аленькая деталь – большая такая повязка. Шла она от левого плеча и заканчивалась где-то ниже завязок штанов.
Ну вот, хотела ведьма поглазеть на разврат, а тут только распущенность… И ладно бы нравственная. Так
Последний, к слову, я смогла лицезреть после того, как разрезала бинты, стягивавшие тело блондина. Залатали моего муженька добротно. А главное – плотно так, убористо… Любой вышивальщице на зависть. Только вот одна из ран открылась и сочилась кровью. Если смотреть обычным зрением, то и не сильно-то ее много вытекло.
Но при использовании магии картина была пострашнее… Только разбираться, почему так, времени не было.
– Сгинь, ведьма! – меж тем, приходя в сознание, прорычал сидевший на скамье и прислоненный спиной к стене супруг.
Была бы я послушной кроткой женой, непременно так бы и поступила: отскочила, мышкой юркнула за дверь и затихла.
Ибо больно уж у пепельного вышел посыл угрожающим. Но я была ведьмой. И мало того, дочерью своего отца, а того куда только не посылали. Чаще всего в пекло к демонам! А он оттуда всегда возвращался, загоревший, отдохнувший, еще и с кошелем золота. Так что…
– Чтобы я ушла, мне надо не «сгинь» говорить, а минимум «сдохни»! – просветила я болезного муженька, призывая силу.
– Полагаю, что при этом по правилам хорошего тона нужно еще держать наведенный на тебя арбалет? – прошипел сквозь стиснутые зубы пепельный.
– Смекаешь… – довольно хмыкнула я, начав накладывать заклинание для остановки крови…
Вот только оно, всегда выходившее у меня идеально, отчего-то дало осечку – рана и не думала затягиваться, наоборот, разрасталась. Да чтоб тебя!
Пепельный же закатил глаза и тяжело дышал открытым ртом, в то время как мужские руки схватились за край широкой лавки и побелели от напряжения. Да уж… судя по всему, сейчас муженьку до блаженства было так же далеко, как мне до сана настоятеля монастыря. Мужского.
Я упрямо закусила губу, вливая в супружника силы. Ощущения были, что пытаюсь наполнить пропасть.
– Какого темного ты творишь? – выгибаясь под током моей магии, выдохнул раненый. – Убирайся!
– Угу. Метелку взяла и побежала наводить порядок, – фыркнула я и закусила губу: резерв стремительно пустел.
Руки начали уже подрагивать, а ноги подкашиваться, но я упрямо продолжала нелегкое дело спасения мужа. Хотя проще его было добить, чем исцелить… Почему же магия-то не берет этого пепельного?
По всему выходило, что чары тут были бесполезны. А что, если…
Я вспомнила о настойке кровохлебки и атаривора. Дрянь была забористая. На раз унимала и кровь, и любое желание жить. Боль при использовании зелья была просто чудовищной.
Зато в ней не было ни капли магии, лишь травы и алхимические реагенты.