Ведьма на Иордане
Шрифт:
«Работа, — утешал себя Чубайс, — ничего не попишешь».
И хотя в прохладном иерухамском доме рядом с Людой ему было бы куда комфортнее и легче, частенько приходилось ночевать в раскаленном за день вагончике без кондиционера и вентилятора. Спасало лишь то, что ночью температура в Негеве падала на несколько градусов, тянул прохладный ветерок, и до утра можно было дышать полной грудью.
Впрочем, раскаленный вагончик в пустыне отделяли от дома Чубайса всего полчаса езды на машине. Случалось, он прощался с шейхом, потихоньку усаживался в автомобиль, медленно, стараясь
К вечеру того самого дня, когда ведьма вернулась в Иордан, Волкову позвонил секретарь кибуца.
— Слушай, Дима, — сказал он прежним дружеским тоном, — ты бы не мог ко мне подскочить? Есть дело.
— Да какие у нас с тобой дела, — ответил Дима. — Кончились наши дела.
Секретарь смущенно покашлял в трубку.
— Я понимаю твою обиду, — сказал он. — Но дело все-таки есть. Подскакивай прямо сейчас. Поверь мне, оно того стоит.
— Мы теперь в Тверии живем, не забыл? — напомнил Дима. — Пока через все светофоры пробьюсь, пока до вас доеду — минимум полтора часа займет.
— Я буду ждать в конторе, — кротко ответил секретарь.
Волков не знал что и думать. Для чего он мог понадобиться секретарю? Возможно, тот хочет предложить ему какую-нибудь работу? Но после случившегося Дима не хотел даже думать о деловых отношениях с кибуцем.
А может, случилось нечто из ряда вон выходящее? Иначе бы зачем вызывать человека на ночь глядя? Мог бы и завтра пригласить, с самого утра. Хотя завтра он собирался съездить кое-куда, навести справки. Значит, послезавтра.
Он вдруг похолодел от догадки. Наверное, Чубайс заложил его налоговой инспекции, а те обратились в кибуц. Как и всякий нормальный предприниматель, Дима мухлевал с отчетами. Кое-что не вписывал, кое-какие цифры преуменьшал или, наоборот, увеличивал. Распознать это мог или очень опытный инспектор, потратив на расследование много часов работы, чего, разумеется, не могло произойти, ведь речь шла о весьма скромных суммах, или человек изнутри, такой, как Чубайс… И хотя голос секретаря не предвещал неприятностей, Дима всю оставшуюся до кибуца дорогу ерзал на сиденье и обливался потом.
Налоговая инспекция — самое страшное учреждение в Израиле. По осведомленности оно не уступает знаменитому «Моссаду» — внешней разведке, а по могуществу далеко обходит полицию.
Выйдя из машины, Дима тщательно обтер влажной салфеткой лицо и руки, постарался принять беззаботный вид и лишь после этого отворил дверь конторы кибуца.
Дело оказалось настолько неожиданным, что Дима опять вспотел, но уже от радостного волнения.
— Видишь ли, — извиняющимся тоном начал секретарь, — деньги деньгами, но мы же не сволочи и негодяи. Наш делопроизводитель, ты его знаешь, Симха, — Дима кивнул, — обратил внимание на несообразные условия контракта с новым арендатором. Правление рассмотрело вопрос и решило направить договор нашему юрисконсульту в Тель-Авив. Ну, это заняло время, сам понимаешь, у него на шее не один кибуц висит. Юрисконсульт человек опытный, взял да и запросил
Три жалобы на него поданы российскими гражданами. Что-то он украл, или недодал, или скрыл. Суммы не очень большие, то есть не настолько, чтобы полиция отложила другие дела и стала ими заниматься. Да и сам понимаешь, чего стоят жалобы от частных лиц, вот если бы российская прокуратура прислала запрос, тут бы наши чиновники зашевелились. Однако, — секретарь поднял вверх указательный палец, — на основании полученных сведений юрисконсульт посоветовал расторгнуть контракт. Кибуц как юридическое лицо не может вступать в деловые отношения с подобного рода личностями.
Письмо из Тель-Авива я получил вчера вечером, обзвонил членов правления, и, разумеется, предложение юрисконсульта было принято единогласно. А сегодня я с самого утра пытаюсь отыскать арендатора, но безуспешно. Телефон его не отвечает, а на станции полный беспорядок.
— Каяки на месте? — не удержался Дима.
— Каяки на месте и вообще все имущество в целости и сохранности, разгром только в жилом помещении. В общем, Дима, — секретарь прокашлялся, — от имени правления кибуца я приношу тебе наши извинения, и, если ты согласен, мы готовы возобновить аренду на прежних условиях.
Дима возвращался в Тверию, не веря себе, не в силах принять случившееся. Поворот оказался столь неожиданным и резким, что он даже не позвонил жене.
«Приеду, поговорим», — в который раз повторял про себя Дима, автоматически управляя машиной. Путь от кибуца до дома он проехал на автопилоте, мысли витали далеко от шоссе и дорожных знаков.
Дома его ждал сюрприз. На празднично накрытом столе горели свечи, огни отражались в темном стекле бутылки дорогого вина, Светлана в платье и туфлях на высоких каблуках улыбалась загадочно и блаженно.
— Что случилось? — спросил Дима, присаживаясь к столу. — У тебя такой вид, будто мы выиграли в лотерею.
— Больше, Дима, больше, — продолжая улыбаться, ответила Света. Диме на миг привиделось в ее улыбке что-то вымученное, будто она заставляла себя улыбаться. Но он тотчас отогнал эту мысль, в самом деле, что могло заставить Свету деланно улыбаться? Это ему просто показалось от усталости и волнения.
— У меня тоже есть новости, — сказал он, беря в руки бутылку. — И такие, что позволят нам купить к завтрашнему ужину вино покруче.
— Нет, сначала я скажу, — Света присела напротив и, чуть перегнувшись, от чего ее грудь легла на стол, обнажив верхнюю часть красного бюстгальтера, накрыла его ладонь своей. — Произошло то, чего мы с тобой так долго ждали. Я беременна, Димка! У нас, — слово «нас» она произнесла с особенным нажимом, — будет ребенок!
* * *
В один из вечеров, когда Чубайс, изнемогая от жары, сидел по пояс голый на ступеньках вагончика, к нему подкатил черный джип «лендровер». Из машины враскорячку выбрался неказистого вида крепыш в белой футболке с желтой улыбчатой закорючкой «Don’t worry».