Ведьма по имени Джиневра

Мариэль_де

— А почему Минхо тебя помнит в отличие от остальных? — спросил Томас, когда общий гомон был утихомирен, и ребята приутихли.

Минхо стрельнул быстрым взглядом в Джинни и та приподняла брови, словно что-то вспоминая. Все остальные выглядели так, словно это итак было очевидно.

— Почему я вечно рассказываю эту позорную историю и все равно находятся люди, которые ее не слышали? — наигранно-раздраженно поинтересовался азиат.

— Может, ты рассказывал ее самому себе? — скептически поинтересовалась Бренда.

Минхо

издал громкий звук, походящий на пыхтение старой колымаги Рона.

— Да ничего такого! Вот Ньют слышал и…

— Боже, да просто уже расскажи им свою историю и закончим с этим, — без особого энтузиазма перебил парня Ньют.

— Вообще-то, я просто был в утайном местечке, когда они проводили, так сказать, зачистку. Ну прихватило меня в тот день, что теперь поделать?

Джинни закатила глаза. Теперь стало понятно, почему Ньют хотел побыстрее пропустить историю.

— Очень увлекательно. Джин, а что случилось, когда тебя забрали? — спросила Бренда.

— Они посчитали, что я порчу эксперимент. Поэтому оградили от Глэйда и ребят… Проводили опыты, — Джинни фантазировала на ходу, но выходило вроде неплохо и правдоподобно. — Другими словами, пытались найти мне применение. А потом я сбежала благодаря друзьям… Которые вернули мне память… Кстати, Томас…

— Да, мы в курсе, что он тот еще ушлепок, — Минхо дружески хлопнул Томаса по плечу и тот невесело ухмыльнулся. — Если бы не его ненормальная подружка…

— Что еще за подружка? — Джинни моментно напряглась и едва не соскочила на ноги.

— Ох, Тереза, — писклявым голосом, передразнивая кого-то, ответил Фрайпан. Уизли никогда не видела бывшего повара столь удрученным, колким и потускневшим.

Имя Терезы привело из закоулков памяти бледное женское лицо, обрамленное пышными темными волосами и с удивительно голубыми глазами. Кажется, до того, как Джинни попала в лабиринт, Тереза помогала Томасу с разработками лабиринта. Со стороны они казались братом и сестрой, общались телепатически и проводили много времени вместе. Наверное, поэтому, даже находясь в беспамятстве, Томас так болезненно переживал ее отсутствие.

— Она прибыла всего спустя несколько дней после меня, — безжизненным тоном отозвался Томас, обессиленно свесив руки с колен. — И она помнила мое имя. А затем я стал видеть сны, в которых видел ее, — Томас мельком взглянул на Ньюта, — прямо как Ньют видел тебя. Тереза говорила, что ПОРОК — это хорошо.

Ньют невесело усмехнулся и отвернулся, словно Томас раскрыл великую тайну.

— И отчего я не вижу свою любовь всей жизни по ночам? — раздосадованно спросил Минхо, распластавшись на песке и закутываясь в подобие простыни по горло. — А то снятся одни шизы, да вы, кланкорожие.

— И где теперь Тереза? — не обращая внимание на азиата, спросила Джинни, увлеченная рассказом. Томас нахмурил лоб.

—

Она… Сказала, что мы должны держаться от нее подальше.

Джинни тоже нахмурилась. Что бы могло это значить?

— Я же говорю, у девки не все дома, — снова встрял Минхо, зевая и переворачиваясь на бок. Через секунду послышалось его мирное храпение и остальные глэйдеры последовали его примеру. В эту ночь никто не входил в хижинку, все расположились вокруг костра.

Джинни еще раз посмотрела на Ньюта, который сидел около шалашика, подпирая одну из его стен спиной. Он уже минут десять, как спал: мышцы на лице были расслаблены, и казалось, что в состоянии расслабленности Ньют — вовсе не Ньют. И все же это безумно манило и влекло. За весь вечер девушка раз пять точно одергивала себя, когда невольно засматривалась на него и забывала моргать. Однако, поговорить с ним или же хотя бы сказать, что безумно скучала, что пришла именно из-за него в большей степени, Джинни не могла.

Тихо и аккуратно переползая через спящих глэйдеров, девушка едва не поскользнулась и не упала на Бренду, которая, казалось, и без того чутко спала. Но все таки преодолев столько живых препятствий, Уизли тихо подкралась к Ньюту и, опустившись на корточки, решила прилечь около него. Едва ее голова коснулась подложенного под голову рюкзачка, над ухом послышался тихий голос.

— И больше не смей нас бросать.

Фраза принадлежала Ньюту. По лицу словно треснули мокрой тряпкой, Джинни резко подняла голову и встретилась с хмурым сонным взглядом темно-шоколадных огромных глаз. В освещении огня они выглядели еще более чарующими, чем обычно. Чем тогда, при их встречах в Глэйде.

— Хорошо.

— Хорошо, — Ньют прикрыл глаза.

— Ты сказал, что помнишь меня, — шепотом произнесла Джинни, воспользовавшись таки мизерной попыткой поговорить. Она хотела еще что-то добавить, но не нашлась.

— Я помню, что ты Джина, — немного помедлив, отозвался Ньют, не открывая глаз.

Джина. Из его уст это прозвучало слаще, чем самый сладкий мед с лучших пасик всего мира. И Джинни, безумно обрадовавшаяся, что Ньют вспомнил, что называл ее когда-то Джиной, едва ли не бросилась парню на шею в порыве счастья. Однако, она осталась на месте с улыбкой во все лицо: все равно он не видит.

— А еще я помню, как ты жевала булку около дуба, — он улыбнулся, не открывая глаз. — Мы тогда ссорились. Прядь волос свисала прямо на твой глаз и мне все время хотелось ее заправить за ухо.

Джинни уже не надеялась, что Ньют снова заговорит, и от неожиданности вздрогнула, сразу вспомнив тот день. Та самая пора, когда она убила гривера силой мысли и вернулась в Глэйд вместе с Минхо на следующий день, а потом сидела в Яме.

— Помнишь, что я тебе сказал тогда?

— Чтоб я помнила, что ты ждешь меня обратно.