Ведьма по имени Джиневра
Шрифт:
— А я и ждал. Хоть и понятия не имел, почему, — Ньют помолчал какое-то время, а затем оторвал затылок от стенки хижинки и приоткрыл глаза, взглянув на девушку. — Самое сложное для меня — это понять и вспомнить… кем мы были друг другу.
***
Солнце прожигало затылок Джинни и тот, казалось, вот-вот должен был воспламениться.
— Просыпайся, Джин-тоник. Надо топать! — буркнул Минхо, чуть пихнув девушку по ноге.
Джинни улыбнулась сквозь сон, услышав из его уст старое доброе прозвище. Слава Мерлину, что пришла пора вставать и девушка, быстро схватившись за голову и осознав высокую температуру
О, Ньют.
Разлепив глаза, сощурившись и, наконец привыкнув к яркому свету, Джинни огляделась и увидела Ньюта неподалеку от себя рядом с просыпающимся на пятой точке Томасом.
— Ну, постанывает чуть-чуть, не сильно. Даже не верится, что ещё недавно так страшно болело, — доносится голос Томаса, который потирал простреленное плечо.
Вот ведь ужас. Джинни даже забыла вчера спросить, что с ним такое приключилось. Ладно… Выясним попозже.
Ребята продолжали о чем-то переговариваться и Джинни повернулась к рядом собирающемуся Минхо.
— Эй, Минхо. А чего это с Томасом? — Уизли кивнула в сторону недавнего знакомого и постукала свое плечо пальцем.
Минхо неторопливо проследил за сидящими Томасом и Ньютом и понимающе хмыкнул.
— Напал на него с пистолетом один сбесившийся шиз. Мы думали, придется вручную пулю выкручивать.
— И что, выкрутили?
— Да дай ты рассказать! Когда мы были на открытом пространстве, прилетели эти ребята из ПОРОКа и забрали его. Мы уж чуть с ума там не сошли, думали, точно его умирать увезли…
— Из ПОРОКа? — ошарашенно выдала Джинни. Шестеренки в ее голове уже крутились с бешеной скоростью.
Минхо раздраженно прыснул и едва не двинул подруге по коленке в порыве размаха руками. Бренда, которая внезапно оказалась с Ньютом и Томасом, что-то раздраженно выкрикнула, от чего Джинни вздрогнула и обернулась: ребята находились в нескольких шагах от них. Вернув взгляд на азиата, Уизли поймала еще один укоризненный взгляд.
— Нет, блин, из Лапландии! Они забрали его на борт и залатали рану. И Томас сказал, что слышал, как они разговаривали о нас. О том, что каждый из нас на что-то претендует. И все эти метки у нас на шеях…
— Какие такие метки? — Джинни нахмурилась.
— Джин-тоник, тебя не было всего месяц, а ты вообще не в курсе дел.
К Минхо и Джинни, поправляя рюкзак, подошла чем-то огорченная и разозленная Бренда. К этому времени Минхо уже был снаряжен и, накинув на голову свою полу-простыню, встал на ноги. Уизли последовала его примеру.
— Потом об этом потолкуем, — коротко бросил азиат и отправился к остальным ребятам. Джинни смиренно вздохнула и поплелась следом.
Невыносимо горячий ветер хлестал по лицу, трепал непослушные волосы, мешал идти, поднимая ввысь клубы пыли и песка. Было невыносимо переться по пустыне в полной тишине. А ребята всю дорогу шли молча, кто-то иногда спрашивал Томаса о плече; было заметное напряжение между Брендой и Томасом. Она старалась держаться от него подальше, а он частенько оглядывался и поглядывал на нее.
— А как давно вы познакомились с Брендой и Хорхе? — поинтересовалась Джинни, подскакивая к Ньюту.
— Лично мы все познакомились только
— Неужели?
— Мы были какое-то время порознь с Брендой и Томасом, они успели сблизиться.
Джинни снова посмотрела на идущего впереди понурого Томаса, а затем на Бренду, шедшую за два метра от него рядом с Хорхе.
— Именно поэтому они не разговаривают?
— Думаю, это ненадолго.
Джинни вздохнула и отчего-то снова задумалась о себе и о Ньюте. Как было бы здорово, если бы он сейчас просто взял ее за руку. Да-да, мечтай. Ребята снова погрузились в тишину. Джинни молча плелась рядом с Ньютом и все думала, стоит ли еще что-нибудь у него спросить. Вопросов было столько, что девушка даже понятия не имела, с какого именно начать. Решила и вовсе молчать тогда.
Спустя несколько часов пути на горизонте наконец стали появляться очертания каких-то гор. По мере приближения тёмные силуэты острых горных вершин вырастали всё выше. Предгорий, по существу, не было — бескрайняя плоская равнина внезапно вздымалась и возносилась к небу цепью отвесных склонов и суровых скал. Буро-коричневых, голых, безжизненных.
— Пойдем-ка, — внезапно шепнул Ньют на ухо Джинни и чуть ускорился, догоняя Томаса. Джинни, не долго думая, догнала парня с другой стороны.
— Я тут подумал… — незамысловато начал Ньют, обращая внимание Томаса на себя.
— О чём? — парень откликнулся без особой охоты, посмотрев на друга хмурым взглядом.
— О ПОРОКе. Знаешь, с тобой они нарушили свои собственные долбанутые правила.
— То есть?
— Они говорили: нет никаких правил. У нас столько-то дней, чтобы достичь этой хряснутой Мирной Гавани и больше никаких правил. Люди умирают налево и направо. И что? Как только что-то стрясается с тобой — они тут как тут, прилетают на чёртовой летающей тарелке и спасают твою драгоценную задницу. С какого фига? — он помолчал. — Нет, ты не подумай, я не против, я очень рад, что ты жив и всё такое…
— Ну, спасибо! — Томас фыркнул.
— А потом все эти таблички в городе… Ну очень странно.
Томас снова взглянул на Ньюта и Джинни тоже.
— Да ты, никак, завидуешь? — спросил он, пытаясь пошутить.
Ньют рассмеялся.
— Вот уж нет, шанк ты ненормальный. Просто уж очень хочется знать, что, собственно, происходит. Для чего в действительности затевалась вся бодяга с Испытаниями?
— Ещё бы не хочется, — кивнул Томас. — Та леди сказала, что только некоторые из нас достойны стать Кандидатами. И она действительно сказала, что я — лучший Кандидат, и они не хотят, чтобы я умер от чего-то, чего они не планировали. Не спрашивай, я ничего не знаю и не понимаю. Наверно, это всё как-то связано с паттернами убойной зоны…
Джинни со скоростью улитки переваривала информацию у себя в голове, все пытаясь понять или вспомнить, не говорили ли ей случаем такого. Но, к огромной досаде, ни о Кондидатах, ни о каких планах девушка и понятия не имела.
— Значит, они следят за вами? — вдруг выдала Джинни. Томас и Ньют тут же уставились на нее.
— Да, так мы и думаем, — подтвердил Томас.
— Томас сказал, что пуля в его плече помешала естественному ходу эксперимента. А что, если я снова стану вашей помехой и меня снова отсюда заберут?