Ведьма с украденным именем
Шрифт:
— Конечно-конечно, — затараторил Тёрн с неизменной улыбкой на губах.
Оба понимали, что это ложь. И оба знали, что нельзя выдавать это понимание другому.
— Тогда, я продолжу беседу с господином Яром?
Это вопрос был задан таким тоном, что в обычной ситуации тот, к кому обращались, не позволил бы себе ответить отказом. Но Яр не собирался вестись на уловку хитрого колдуна.
— К сожалению, — сказал он, — и у меня есть дела. Так сказать ряд обязанностей, которые я должен исполнить перед обрядом.
— Ах да, конечно, — заулыбался Тёрн,
— Обязательно.
Мария и Яр попрощались с директором и разошлись в разные стороны, чтобы чуть позже встретиться в одном из коридоров Министерства и придумать новый план по спасению Лавра из рук Эдгара.
— Ты заметил, чем пахнет в Золотом зале? — спросила Мария, убедившись, что в коридоре никого кроме них нет. — Запах не показался тебе знакомым?
Яр напрягся, вспоминая, а чувствовал ли он что-то, пока находился там? Что-то, конечно, чувствовал, лёгкий приятный аромат витал в воздухе, но он не обратил на него внимания, решив, что кто-то использовал благовония.
— Это опиум.
— Что?..
Яр посмотрел на Марию с неким недоумением.
— Ведьмы и ведьмаки используют его для того, чтобы войти в транс перед гаданиями, — объяснила Мария, но Яр ответил, что знает об этом. — В Золотом зале пахнет опиумом.
— Я бы сразу понял, что это опиум, как только почувствовал бы запах, — покачал головой чародей. — Ты что-то путаешь.
— Его с чем-то смешали, чтобы не выдать настоящий запах, — настаивала на своём Мария. — Уж поверь мне, я его учую даже с приторными добавками.
Яр поверил, у него не было никакого желания спорить. Да и сомневаться в Марии он бы никогда не стал. Особенно в её ведьмовских познаниях о травах.
— Отчего может исходить запах?
Мария пожала плечами.
Она думала над этим с тех пор, как поняла, что за запах вызывал у неё бурю воспоминаний. Ведьма прекрасно осознавала эффект, который можно было достичь, наслаждаясь ароматом опиума, и из-за этого в её голове назревал ещё один вопрос: «А зачем вводить молящихся магов в опиумное опьянение?»
Сколько бы она не думала об этом, ответ никак не находился.
— Мария! Мария!!!
Савва бежал к ней сломя голову и, оказавшись совсем рядом, бросился ведьме на шею. Если бы не стоявший рядом с ней Яр, то Мария вместе со своим фамильяром обязательно бы очутилась на полу.
— Мария, я должен столько тебе рассказать! — воскликнул Савва, щекой прижимаясь к её груди. — Я столько всего узнал!
Мария погладила мальчика по голове. Она была рада, что он вернулся к ней целым и невредимым. Посмотрев на Ленара, она благодарно кивнула ему головой.
— Спасибо, что вернул его.
— Чтобы ты не пожелала, хозяйка, — улыбнувшись, ответил Ленар.
Но в тот же миг его улыбка погасла и во взгляде читалась серьёзность.
— Мой нос чует зловония, — сказал он, вдохнув воздух. — Хозяйка…
— Это опиум.
— Опиум? — повторил Савва, демонстративно шумно задышав. — Я ничего не чувствую.
Он посмотрел на Яра, а после
— А где Лиса?
— Пытается подобраться к Лавру, — ответил ему чародей.
А Мария попросила фамильяра рассказать ей о том, что ему удалось выяснить. И что с ним вообще случилось?
Глава 24
Мария, как и любой другой маг её возраста, искренне восхищалась Первородными и с детства знала: первородная душа отличается от обычной. Никогда она не ставила под сомнение это неписаное правило, ведь вступая в новый цикл обычная душа начинала заново изучать окружавший её мир, ей приходилось заново учиться владеть магией, вновь перечитывать книги, написанные мудрейшими Первородными, для которых сменявшие друг друга циклы мало чем отличались друг от друга. У Первородных всё было иначе. Маги с первородной душой помнили свои предыдущие жизни, а значит, помнили и всё, чему обучились в те времена, когда носили другие имена и другую внешность. Они были сильны и умны, обычным магам до них было не дотянуться.
В детстве Мария сквозь восхищение ощущала странное чувство, походившее на страх. Ведь она и представить себе не могла, как жить, помня свой предыдущий цикл? Вдруг в той жизни горя было больше, чем радости? А что насчёт тех, кто был дорог тебе в предыдущем цикле? Как жить, зная, что никогда их больше не увидишь?
Мария почитала Первородных, ведь их жизнь это не просто череда циклов, а что-то большее. Что-то, что магам с обычной душой никогда не понять. Она восхищалась ими, почитала их, желала быть хоть чем-то на них похожей. А что сейчас?
Сейчас всё было иначе.
Выслушав рассказ Саввы и узнав, что именно вскоре произойдёт на обряде, она смотрела на Эдгара с отвращением и не понимала, как раньше могла не замечать его надменного взгляда и высокомерной улыбки. Он смотрел на молящихся с нескрываемой насмешкой, будто они — букашки, мнящие себя равными ему, а он — один из Всевышних, позволявший им обманывать самих себя.
— У нас всё готово, — шепнула Мелисса, оказавшись рядом.
Мария отыскала взглядом Ленара и Савву, они стояли в северном и западном углах Золотого зала. Мария стояла в южном, Лиса должна была занять место в восточном. Ленар выделялся в толпе своим ростом, Савва же оттенком платиновых волос, отливавших в её глазах алым. Оба кивнули ей.
— Как только подашь сигнал… — продолжила Рапоса, но договаривать не стала.
У стен были уши, все об этом знали.
— Мы делаем это чтобы помочь Лавру, — сказала она вместо того, что собиралась. — Мария, мы с тобой до самого конца.
Положив руку ведьме на плечо, Рапоса ободряюще похлопала по нему и направилась в свой угол. Проводив её взглядом и потеряв из виду, когда Лиса затерялась в толпе, Мария сжала в руке тканевый мешочек, услышав, как зашуршал внутри него порошок.
Три других её фамильяры уже положили на нужные места, оставался только её.