Ведьма с украденным именем

Муссен Анна

— Ленар, ты чувствуешь Эдгара? — на выдохе спросила ведьма, заставляя тело подчиняться своей воле.

Дрожь стихла, но испарина на висках осталась.

Ленар вновь принюхался.

— Он близко.

— Это правда? — поинтересовалась Рапоса.

— Что ты имеешь в виду? — удивился чародей.

— Может он запутывает нас? — подал голос Савва, понимая, что настораживало Лису. — Хочет измотать, а затем напасть, тогда Мария не сможет защититься и ему не придётся тратить на нас время.

Мария покачала головой.

—

Эдгар не такой, — сказала она. — Он же Первородный, а значит, считает себя выше любого мага с обычной душой. И выше меня, ведьмы без души. Если бы он хотел избавиться от меня, то уже давно бы это сделал. А если бы хотел запутать следы…

— Мы бы об этом даже не узнали, — закончил за неё мысль Ленар. — А раз я его чую…

— Он хочет, чтобы его нашли? — не поверила Лиса столь простому объяснению. — Но зачем?

— Не знаю, — честно призналась Мария. — Но хочу узнать. Поэтому давайте найдём его и сделаем всё что сможем, чтобы он никогда не приблизился к Лавру.

— А как же Тмин? — спросил Савва чуть ли не обиженным тоном. — Разве не Тмин твоя цель? Зачем тратить оставшееся время на Эдгара? Что ты сделаешь Первородному? Он все остатки твоих магических сил сдует, просто рукой взмахнув!..

— Савва, — попыталась образумить волшебника Лиса, но строгость её голоса не возымела над ним никакого эффекта.

— Но я же прав! А с нами что будет? Мария!.. Ты помнишь, что мы не просто твои соратники на пути к твоей цели? Мы — твои фамильяры! Ты заключила с нами контракт, в котором подробно описаны условия этой сделки. Что с нами будет, если мы не выполним написанные нашей же кровью условия?

— Я всё понимаю, — сказала Мария. — И всё помню. Тмин по-прежнему моя цель, и он об этом знает. Поэтому и он ищет встречи со мной. Я сделаю то, ради чего заключила с вами контракт, и Эдгар не станет препятствием на пути. Обещаю.

Савва потупил взгляд.

Он не желал ни встречи с Эдгаром, ни встречи с Тмином. Ему просто хотелось побыть с Марией и остальными так долго, сколько ещё позволяла увядающая в теле Марии магия.

— Я понимаю твои чувства, — сказала ведьма, опустив ладонь на светловолосую макушку Саввы. — Но и ты пойми мои. Ты ведь сможешь, мой храбрый фамильяр?

Савва выдавил из себя улыбку, при взгляде на которую можно было испытать лишь жалость. Но на проявление сентиментальности больше не было времени.

— Хозяйка, если ты всё решила, то нужно спешить.

Мария утвердительно кивнула.

Они бежали за Ленаром, полностью полагаясь на его нюх. Оказавшись снаружи, они окунулись в тишину, от которой по телам прошла холодная дрожь.

— Это магия, — сказал Савва, обхватив себя за плечи. — Злая магия.

— Магия Первородного, находящегося в дурном расположении духа, — сказал Ленар, оглядываясь.

— Это Эдгар? — спросила Мария.

Ленар покачал головой.

— Нет, кто-то другой. Его

запах слабый, но его сила буквально пропитала каждый сантиметр этого места.

— Он сильнее Эдгара?

— Безусловно.

Мария задумалась.

Мог ли эту силу источать Сириус — персонаж легенд и, наверное, сильнейший из Первородных. Ни о ком больше не говорится в сказках чаще, чем о Сириусе и Канопусе. И если душа Канопуса мертва, а Сириус переродился и начал новой цикл, то почему бы ему не быть тем, чья злость и ненависть отравляет Министерство?

— Если младенец и в самом деле Сириус, то тело Лавра собирались использовать как его сосуд... Найди его, — отдала Мария приказ и, поймав на себе вопрошающие взгляды фамильяров, пояснила: — Зачем? Мне бы хотелось знать, зачем первородную душу переселять из тела младенца в тело подростка. Возможно, Эдгар спешит. Для чего? Не знаю. Но это единственное, что приходит мне в голову. Эдгару нужен взрослый Сириус, а тело младенца — долгосрочная ноша. Мы знаем, что Лавр необычный колдун. В его семье рождались талантливые маги, а его глаза… Может, дело только в его глазах?

— Его глаза позволяют видеть Первородных, но и что с того? — спросила Рапоса, пожав плечами.

Ей не нравилось думать о Лавре, как о сосуде для какого-то там Сириуса. Она мало что знала о легендах и сказках, два года всё-таки только живёт и думает, как маги. И впервые она жалела об этом, потому что ничего не понимала.

— Вряд ли мы узнаем, — сказала Мария. — Ленар?..

— Нашёл, хозяйка. Эдгара и ещё двоих.

— Один из них должен быть Сириусом.

— А кто второй? — спросил Савва.

Ленар принюхался и сморщил нос, словно скалясь.

— Знакомый запах, — сказал он, рванув с места. — Хозяйка, они снова движутся!

В чутье Ленара никто не посмел бы сомневаться, особенно в тот миг, когда оно привело их в министерский сад. Любимые Марией гортензии светились под кровавой луной розоватым светом, и среди цветущих кустов стояли двое мужчин. Услышав их приближение, они обернулись к незваным гостям, и Мария увидела в руках у Эдгара небольшой свёрток.

— Сириус, — произнесла она, потянувшись к кинжалу, спрятанному в голенище высокого сапога.

Совесть её не мучила. Она должна была прервать жизнь этого пока что невинного ребёнка, чтобы Лавру в этом цикле ничто не угрожало.

— Дитя, — позвал её Эдгар с нескрываемой надменностью в голосе. — Ты так разочаровала Нас своим непослушанием. Что ты устроила в Золотом зале?

— То, что в стиле ведьмы Алых озёр, — произнёс другой мужчина, в котором Рапоса без труда узнала Тёрна.

— Директор! — со злобой воскликнула Лиса.

— Профессор, как же давно мы с Вами не виделись, — проговорил Тёрн в вычурной манере благородного джентльмена. — Как жаль, что Вы так и не вернулись в академию. Ученики по Вам так скучают.